Михаил Андреевич Сиверцев

Толкинизм как элемент неорелигиозности.



Сегодня уже часто звучала религиозная тема прочтения того, что называется миром Толкина. Ситуация, по-моему, вполне созрела для того, чтобы задать некоторый провокативный вопрос и дать на него в течение пяти минут провокативный ответ, а именно: есть ли, с религиоведческой точки зрения, структурные предпосылки для возникновения толкинисткой церкви, причем не как некоторого умозрения, а организации, со всеми присущими этому явлению особенностями?

На мой взгляд, существуют, по крайней мере, три черты, которые сегодня были обсуждены (по крайней мере, поставлены как предмет обсуждения), которые дают основания предполагать такую возможность. Я их сейчас назову, а потом остановлюсь на двух исторических примерах, которые можно рассматривать неким историческим экспериментом и аргументом в нашей дискуссии, просто как явление состоявшееся.

Итак, черты, на которые я хочу обратить ваше внимание, – это тема священного текста. Хотя эта тема была сформулирована как некая проблема, были приведены серьёзные аргументы для того, чтобы считать возможным обсуждение этой темы и приведенные в характерной интонационной манере вопросы (что является каноническим текстом, что не каноническим; где начинаются и завершаются разнообразные прочтения этого текста, т.е споры, которые можно видеть уже в давно состоявшихся и организованных религиозных институциях).

Второй признак (менее заметный, но очень важный, ибо сегодня он прозвучал в докладе коллеги) – это возможность построения священной истории. Итак, священный текст; плюс священная история, которая привязана к книге, и, скажем так, к транс – историческим реалиям, в частности, к Атлантиде. Многие религиозные системы и организации, включая существующие, включают в свою священную историю апелляцию к своей истории, как начинающейся в Атлантиде. (Я опускаю такую важную тему, как виды дискурса, с помощью которого эта тема эксплицируется, хотя это тоже было бы аргументом в пользу структурной возможности превращения, возникновения толкинисткой церкви).

Наконец, третий признак, который тоже был достаточно отчетливо назван, это наличие толкинистов, которые не читали Толкина. Это невероятно важный структурный элемент для возникновения церкви. Очень значительное число людей, которые называют себя христианами, не знают христианства, но это не значит, что они не являются христианами, не значит, что христианская церковь не существует. И, наконец, в этом же структурном элементе, постоянные вопрошания, кто же такой настоящий толкинист? Примерно как вопрошания, кто является настоящим членом той или иной церкви.

Этот список можно увеличить, но я ограничусь им, чтобы вы почувствовали, что означают эти последовательные сочетания черт, делающих возможным превращение в церковь.

Теперь я остановлюсь на двух исторических примерах, которые следует рассматривать как историю превращения литературно-философского кружка (может быть, с элементами визионерства) в серьёзную, официально признанную церковь. Один случай я приведу как то, что уже давно состоялось, испытывает разные расколы и ведет богатую внутрицерковную жизнь, другой пример относится буквально к последним десятилетиям.

Первый пример – это сведенборгианская церковь, которая возникла вокруг личности и трудов Э. Сведенборга. Он почитался и как великий ученый, и не рекомендовал возможным своим почитателям превращать себя в церковь. Но, тем не менее, его труды, размышления, штудии, размышления о библиистике, которые он рассматривал как комментаторские и маргинальные, для “христианских окраин” стали основой церкви, которая уже существует полтора столетия, испытывает постоянные расколы и ведет внутрицерковную богатую темпераментную жизнь. Причем, там есть крыло мистическое, которое рассматривает Сведенборга (причем там тоже есть термин "Профессор") как пророка, который равен по статусу Христу и Моисею. Я сам видел триптих, на котором в центре изображен Сведенборг, с одной стороны – Христос, с другой – Моисей (причем все это сделано в некой подвальной крипте, куда разрешается входить только достойным гражданам). Существует также версия чисто пресвитерианская, где Сведенборг рассматривается просто как один из учителей, который совершил обновление христианства.

Это один вариант, который я конспективно предложил вашему вниманию. Другой, в чем-то скандальный, но известный, как состоявшееся неорелигиозное движение, – это всем известная сайентология, которая начиналась как литературное предприятие, которое превратилось в зарегистрированную и успешно судящуюся в разных концах мира организацию. (В Америке они уже несколько лет как отсудили право называться религиозной организацией; недавно отсудили это право в Швеции).

Вот в континууме этих двух очень разных точек, с одной стороны – сведенборгианства (официальное название сведенборгианства несколько туманное: "Новая церковь"), с другой – сайентологии, исходя из этих аргументов структурного характера и исторического, я делаю в финале своих десяти минут провокативное, чисто исследовательское заявление о том, что по признакам, наличествующим уже в движении, и по историческим аналогиям, представление о том, что в ближайшие сто лет возникнет развитая, сильная толкианская церковь, мне представляется вполне обоснованным, по крайней мере, для нашей дискуссии.



Вопросы:

Е. Кинн: Глядя на программу второй части, мы посовещались и решили, что проще будет сделать дискуссию после доклада. Дело в том, что все доклады посвящены Толкину и религии, толкинизму и религии. Был недавно очень интересный прецедент, диспут в Сети, когда некая такая группа... патриоты-православные... тоже назвали толкинистов религией, причем, антихристианской. Толкин, естественно, – это рассадник…, это ужасно, это с Запада… ну, дело было в том, что они тоже назвали религией.

Я хочу задать один вопрос: если мы говорим о религии, я хочу прежде всего услышать определение религии, которым Вы пользуетесь. Потому что структурно и у политической партии есть священный текст, у нее есть программа, есть толкование этой программы... Структурно мы любое общественное движение можем по этой штуке разложить.

Из зала: И разделите понятия “религия” и “церковь”.

К.Кинн: Религия и церковь – это очень сложный вопрос... Я хочу определение религии, без этого мы не сможем обсуждать этот вопрос.

М.Сиверцев: Исторически те организации, которые я приводил в качестве примера (и, возможно, толкинизм тоже воспользуется этим рецептом) пошли по очень простому сценарию: они сделали две версии своего движения, не занимаясь определением, ибо занятие определением, которое происходило последние две тысячи лет, не завершилось конкретным определением. Вопрос “Что такое религия?”, скорее всего, решится не ранее, чем через тысячу лет, а конкретные организации складываются всегда здесь и сейчас, в конкретной истории. И вот ответ, который дала сведенборгианская церковь: там есть вполне литературно-научная организация (которая не входит в проблемы религиозные, хотя и задает те вопросы, которые Вы сейчас задали, но они носят такой характер дискуссионный) и религиозная организация (которая приобрела статус церкви, именно статус – я обращаю Ваше внимание на формальный аспект этого вопроса) То же самое мы видим в очень далекой и стойкой экспериментальной ситуации с церковью сайентологии: там есть две версии: духовно-терапевтическая (семинары литературно-психологического тренинга, которые тоже делятся, превращаются в семинары, которые называют себя никак не относящимися к этому движению …называется это все дианетика) и есть Церковь Сайентологии (которая зарегистрирована как религиозная организация), хотя в тех структурах – американских, шведских или российских-где юридически осуществляется эта регистрация, тоже не знают ответа на тот вопрос, который Вы задали: “Так почему же это все-таки религиозная организация?”

К.Кинн: Еще вопрос... Берется политическая партия – у нее есть священные тексты, у нее есть толкования этих текстов, у них есть священная история – история партии....

М.Сиверцев: Это вопрос или выступление?

К.Кинн: Я хочу ответа на конкретный вопрос. Вот. Имеется толпа членов партии, которые не читали программы, не знают тонкостей, но входят в партию... Это структурно оно совпадает с тем, что Вы описали. Является ли политическая партия религией?

К.Ярцева: Госпожа Екатерина, есть момент встречи со Священным.

М.Сиверцев: В Вашем вопросе, очень длинном и фундаментальном, который – как это часто бывает в таких ситуациях – является скрытым выступлением, было несколько неточностей. Во-первых, Вы сказали: партия и священные тексты. С Вашей точки зрения партийный текст наверняка – и это оправдано – является священным, но с точки зрения членов партии этот текст является не священным, а политическим.

К.Кинн: Я хочу, чтобы Вы провели границу между священным текстом и политическим. Текст, который создает мифологию, который определяет образ действия организации, образ действия структуры, является ли он священным? Где граница между этим священным и политическим? Где? Вот поэтому я хочу определение религии, хотя бы рабочее. Какие признаки позволяют – понимаете, не структурное подобие, а признаки – позволяют считать то или иное общественное движение религией? Является ли толкинизм религией? Является ли движение “зеленых” религией? …

Половина докладов посвящена толкинизму и религии, поэтому хотелось бы прежде услышать базовое определение религии, которым мы будем пользоваться. Если мы не определим, не сойдемся на базовых принципах, дискуссия теряет смысл, потому что я могу любого вот так, любое общественное движение, любой кружок эсперантистов – почему бы нет? Ведь у них есть и своя идеология – назвать религией!

М.Сиверцев: Я просто прошу о снисхождении, ибо не обладаю таким темпераментом, как вопрошающий, и, скорее всего, мой ответ будет тавтологичен. Я, наверно, не очень ясно объяснил важность чисто структурных уловок в истории, потому что тот пафос, который мы сейчас видим неоднократно бывал и с теми организациями, о которых я говорю. Он связан, действительно, с тем, о чем Вы так вскользь сказали: а именно, что есть группы, которые чисто на религиозных основаниях обвиняют толкинистов, и это вызывает определенное желание, чтобы это определение было дано и чтобы были все эти, скажем, печальные и негативные аспекты отведены. Должен Вам сказать, что то же самое было со сведенборгианцами (ладно, не буду трогать скандальную церковь, к более респектабельным вернусь). И ход, который дала история – не отвечая на этот вопрос, на который Вы в безыдеологическом контексте, к сожалению, ответа не получите – таков: вот уже 150 лет существует организация, бинарная конструкция, одна часть которой по своему формальному (не содержательному, как Вы меня призываете, а формальному) статусу – светская, другая – религиозная. Это и есть ответ истории. А тот ответ, который Вы сейчас взыскуете… Еще раз повторю: я понимаю мотивы, почему Вы ищете этот ответ и почему...

К.Кинн: Нет, я понимаю, что Вы понимаете мои мотивы…

Д.Рощин: Какую роль в этой новой религии, в которую, Вы считаете, может превратиться толкинизм, Вы отводите собственно Толкину и его книгам?

М.Сиверцев: Опять же я сошлюсь на состоявшийся эксперимент истории: роль Сведенборга в его церкви – это роль пророка, а его тексты рассматриваются как тексты, равнозначные Откровению.

Реплика из зала: Это зависит от того, чем...

М.Сиверцев: Я же не случайно сказал, что Сведенборг возражал и всячески заповедовал, чтобы его тексты и его личность не превратились в основание религии, но одно дело заповедать, а другое дело… – то замечательное явление, о котором сегодня говорилось: толкинизм без Толкина, без знания Толкина…

Д.Рощин: И вторая, собственно, просьба… Кинн, Ты просила определение – я знаю, что оно у тебя есть – Ты его дай....

К.Кинн: Да, я дам...

М.Сиверцев: Но, все-таки, я хочу ответить на вопрос по определению, потому что это моя обязанность. Такой достаточно лаконичный ответ (хотя их существует бездна, и Вы это прекрасно знаете): религия – восстановление связи с Богом, или с сакральной сферой (religio – “связываю”). Другое дело, что в течение многовековой истории у этого понятия существует множество толкований, и многие толкования переходят в рукопашную… 12 марта сего года Папа в Прощеное Воскресенье просил прощения за те особенности католической истории, которые вызывали, скажем так, печальные последствия у тех, кому очень жестко предлагали то или иное понимание религии вообще и христианства в частности. И, конечно, я не могу вставать в позицию, так сказать, просящего прощения Папы, но я могу встать в позицию просящего прощения религиоведа, который не будет делать вид, что он знает понятие религии и не будет порождать еще одну идеологическую конструкцию. Я, скорее, скажу, что реально этого определения нет и быть не может. Это соблазн. А реальная церковь возникает помимо определений. Я сегодня не случайно говорил именно о церкви, а не о религии.

Из зала: И все-таки, какие характерные признаки, по-вашему, отличают религию от политической партии?

М.Сиверцев: Я сейчас постараюсь ответить. Господа, я понимаю актуальность ваших вопросов… тем более, что в истории много примеров, когда политическая партия становилась религией и в формальном смысле превращалась в церковь, и наоборот, религия либо становилась партией, либо порождала партии. Поэтому когда Вы задаете такой вопрос, то в Вашем вопрошании почти не содержится возможности для такого вот протея: и религия, и партия. Но тем не менее я осмелюсь ответить на Ваш вопрос примерно также, по той же риторической схеме, как я отвечал на вопрос, что такое религия: если я сделаю жесткую дистинкцию партии и религии, то я попадусь в ловушку навязанной идеологемы и навязанной дискуссии. Поэтому первое, что я сделаю – увы – это дезавуирую Ваш вопрос. Потом я на него отвечу. Дезавуировать я его уже дезавуировал, теперь отвечу. Это зависит от структуры самосознания членов партии: если они поставили перед собой задачу превратиться в церковь (что было в истории) – они это сделают. Также как церковь, которая желает сделать дочернюю структуру в виде партии, безусловно это сделает и может делать …что мы видим вокруг себя.

Из зала: Религия – это организованное поклонение высшим силам. Как Вы думаете, от лица каких высших сил мог выступать пророк Джон Рональд Руэл Толкин?

М.Сиверцев: Спасибо. Опять же, я сошлюсь на эксперимент истории – сведенборгианская церковь раскололась именно по этому признаку. И поэтому я предвижу не только строительство толкинистской церкви, но и ее массовый раскол, прямо в самом начале. Одна возможная структурная версия этой церкви – это рассмотрение Толкина как пророка, который имел свое особое путешествие по транс – историческим мирам, из которых он извлек это свое… не просто видение, а, так сказать, дневник путешествия. У Сведенборга был дневник путешествия, и радикальная версия, которая сейчас здравствует в Филадельфии, считает, что он не просто пророк, указавший путь, но что и Вы – если Вы хороший член этой церкви – можете совершить такое же путешествие. Но нужно очень стараться. С другой стороны, не все даже члены этой церкви совершали в своей жизни такое путешествие. Это одна версия, поэтому я думаю, что здесь (если перевести эту конструкцию на ситуацию с Толкином) может быть следующее. Первое: Толкин – особый пророк (цитирую сведенборгианскую церковь), по уровню и по статусу равный Христу и Моисею. Это, скорее всего, возможность, у которой будет не очень много приверженцев. Другая версия – это такая аккуратная, может быть, протестантская, может быть, католическая (учитывая, что нынче католицизм широко открывает двери для различных версий возрожденческих движений в себе)… Я вижу либо небольшую пресвитерианскую церковь, где Толкин имеет статус одного из учителей (например, как основоположник квакерства Фокс), либо, допустим, лет через двести-триста, открытие процедуры беатификации Толкина в рамках католической церкви. И, наконец, возможность, которой не было у Сведенборга, но которая, по-моему, есть у Толкина: стать основоположником неоязыческой – в хорошем смысле неоязыческой – религии, организованного культа. Типа сайентологов. Они же синтезируют различные неоязыческие темы в какое-то подобие связного культа. Такая версия тоже возможна, учитывая, что тема, которая сегодня была заявлена в списках, тема “северного героизма” (мне это известно достаточно хорошо) присутствует и в сайентологии тоже. Эта тема неожиданным образом вплетается в совершенно новые религиозные эксперименты. Поэтому я вижу пространство для экспериментов и вариаций.

К.Ярцева: Господа, учитывая ситуацию, я передаю слово Екатерине Кинн.

К.Кинн: Можно, я сделаю так: нам очень редко удается поймать хорошего знающего религиоведа...

М.Сиверцев: У меня вопрос: могу ли я рассчитывать на аккуратное жертвоприношение?

К.Кинн: Ради выяснения истины и серьезного разговора я жертвую своим докладом.

К.Ярцева: Хорошо, тогда у нас есть 10 минут.

Некто: Счетчик пошел.

Вопрос из зала: Вопрос довольно короткий: в своем выступлении Вы, в частности, упомянули (по-моему, третьим пунктом) толкинистов, которые не читали Толкина. Я теоретически, конечно, могу предположить существование, например, христиан, которые не читали Библию и вполне могу предположить, к сожалению, существование мусульман, которые не читали Коран. Но, с моей точки зрения, эти вещи объединяет одно: это вещи абсурдные.

М.Сиверцев: Мне приходилось встречаться лично с людьми, которые называли себя толкинистами, но по разным причинам, вполне понятным, книгу не могли прочитать. И от этого их темперамент, темперамент людей, которые свидетельствуют не изменялся. Кстати, это тоже очень важный элемент проторелигиозности, когда уже вот на данном уровне возникает жанр свидетельства. Вот, например, Наталья Леонидовна, я просто преклоняюсь перед Вами, но Ваше выступление было в какой-то степени и в жанре свидетельства.

Н.Л.Трауберг: Только не о том!

М.Сиверцев: Нет, не о том, я говорю о структуре.

Н.Л.Трауберг: Что делать, я не претендовала…

М.Сиверцев: Поэтому на вопрос я могу ответить чисто в рамках грубой эмпирической социологии: я видел таких людей и общался с ними.

Из зала: Понимаете, это профанация! Профанация! То же самое, что “новый русский”, уверовавший: “Я, типа, уверовал, мне бы крест побольше да гимнаста на нем!”… Наши толкинисты так себя и ведут, не читавшие.

К.Кинн: Маленькая поправка: дело в том, что здесь возникла терминологическая путаница. Беда случилась на заре российского массового толкинизма в 90-м году. Тогда некий клуб ролевых игр увидел, что это классная книжка, и решил сделать ролевую игру. И вот с тех пор так повелось, что людей, занимающихся ролевыми играми (которым Толкин абсолютно безразличен, они этим не занимаются), называют толкинистами. Вот. И эта путаница очень распространена, и, боюсь, она будет продолжаться очень долгое время.

М.Сиверцев: Я приведу Вам пример, который известен в течение столетий: Вы же знаете, сколько людей было неграмотных принципиально, и не бывавших в храмах, но которые, вообще говоря, имели все духовные и какие угодно еще основания считать себя (и, действительно, были!) христианами, и, наверно, очень хорошими… поэтому вполне возможно, что есть и в рамках вот этого движения люди, которые…

К.Кинн: Такие люди есть, но я говорю о другом. Есть люди, которые просто не толкинисты, ни разу не читавшие Толкина и не интересовавшиеся. Их называют толкинистами, потому что одно время люди, играющие в ролевые игры, были только толкинистами. Эти множества совпадали. Теперь эти множества разошлись, но название растеклось на оба. Вот я об этом говорю.

М.Сиверцев: Знаете, это тоже в истории религии достаточно известная ситуация, когда кого-то называют неким общим именем, которое стало уже идеологизировано. Понимаете, мы живем в век идеологии, поэтому если в какой-то конкретной ситуации толкинизм связался с ролевыми играми, то Вы потом уже расцепить это не сможете. Это будет тоже неким движением, которое сможет потом пройти процесс аккультурации в становящейся церкви, если она будет складываться…

Из зала: Вопрос на другую тему: “А боги кто?!”. Я знаю общину валаропоклонников, которые приносят белых петухов в жертву Валарам, я знаю общину мелькоропоклонников, которые приносят черных петухов в жертву Мелькору. Все-таки боги кто будут в этой религии, которая вырастет на базе толкинизма? Чтобы разобраться, кого в жертву приносить…

М.Сиверцев: Предполагает ли Ваш вопрос мой ответ, или нет?

Из зала: Думаю, это риторический вопрос.

А.Куприянов: Как объяснить существование толкинистов, посещающих храмы и принадлежащих к “нормальным” религиям (православию, католицизму и.т.д.)?

М.Сиверцев: Во-первых, я хочу обратить наше с вами внимание на то, что мы живем в век религиозного плюрализма. Это достаточно необычное для истории религии явление, и одна из особенностей этого состояния – возможность для одного человека быть включенным в одну, две и даже три религиозные деноминации (по крайней мере такие примеры истории известны). Это во-первых. Во-вторых – включенность… Но если возникает действительно формирование какого-нибудь радикальной, например, как мы уже обсуждали, радикально-христианской версии толкинизма, тогда… опять же, сошлюсь на историю сведенборгианской церкви: в какой-то момент отвращение христианской общественности к сведенборгианству снизилось, их стали признавать, а в последние годы в тех странах, где экуменизм является и государственной политикой, священнослужителей сведенборгианской церкви преобразуют в государственных священников в сущем сане. Я не хочу сказать, что это случится в ближайшем будущем, но если вдруг все будет развиваться по сценарию, о котором я сейчас говорю, то лет через 150 священник церкви толкинизма будет в сущем сане принят в какую-нибудь государственную церковь, если она образуется к тому времени.

А.Куприянов: Понимаете в чем дело: не существует же сейчас никаких строгих церквей со строгими рамками. Возможно, Толкин просто говорил о христианстве…

М.Сиверцев: Сведенборг тоже так думал о своих сочинениях, я ведь не случайно привел этот пример. Он считал, что его труды (как всегда, был период очередных нестроений внутри христианства), его толкование – это ничто иное, как способ сделать христианство приемлемым для софистицированного научного философского ума. В результате получилось нечто иное, но он специально заповедовал то, что Вы сейчас заповедуете всем толкинистам.

Из зала: Скажите пожалуйста, правильно ли я понимаю, что рабочим определением религии у Вас является: “Религия – это то, что через сто лет превратится в церковь”?

М.Сиверцев: Я удивлен такой реакцией. Отвечу сейчас на Ваш вопрос.

Из зала: Толкинизм может через сто лет превратиться в церковь, но, с моей точки зрения, это не повод, чтобы называть (или не называть) его религией сейчас.

М.Сиверцев: Я постараюсь ответить на этот вопрос. Во-первых, по поводу определения, которое вызвало такую веселость. Я был достаточно осторожен, никаких определений не давал и, более того, программно отрекся от жанра давания определения религии. Я вообще не давал определений. Но, тем не менее, Ваше определение любопытно. Т.к существует определение: “Философы – это те, кто занимаются философией”, и “Философия – это то, чем занимаются философы”, я не отметаю такое определение тоже, но все-таки мы говорим о некоторой экспериментальной, смоделированной, ситуации. Мы с вами рассматриваем возможные варианты. В своем вступительном слове, я постарался быть предельно четким: серия структурных позиций и два конкретных примера, которые уже состоялись. Вот рамки моего рассуждения. А Ваш вопрос о том, что будет через сто лет и будет ли это основанием говорить сейчас о том, что будет через сто лет религией… Здесь, я думаю, тоже возможно несколько ответов. Чисто научный: конечно, можно, потому что мы занимаемся ситуацией тестовой, теоретической. Что же касается точки зрения гуманитарной, гуманистической, чисто исторической… – то уже при жизни Сведенборга были те, кто в нем видел религиозного деятеля и пророка. По-видимому, и сейчас тоже существуют те, кто видит себя приведенными в христианство (или в еще какую-то религию) Толкином, и поэтому считают себя ему обязанными. Я хочу привести цитату из Льюиса, который сегодня уже упоминался (он говорит о различных внутри христианских нестроениях): “Я видел, как выглядит религия со стороны” (имея в виду свое собственное атеистическое, неверующее прошлое). И в этом смысле религиоведческая позиция позволяет увидеть проблему, о которой Вы говорите, со стороны, как потенциальную возможность, которая демонстрируется на конкретных примерах.