РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ

 

 

 

ЦЕНТР ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ И

МИКРОЭКОНОМИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Теоретические основы

институциональной трансформации

часть 1

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Москва, март - 2000

Содержание

Предисловие                                                                               3

1.    ЭкономиЧеские институты и трансформационный процесс       5

     1.1. Роль институтов и институциональных перемен            5

     1.2. Системная трансформация и/или модернизация             5

2 . Субъекты экономики, экономиЧеские институты  и  их роль в национальной хозЯйственной системе                  5

     2.1. Государство и государственные институты в развитии          экономики    5

     2.2. Доминантные тенденции в развитии крупных и          крупнейших форм    5

     2.3. Развитие корпоративной экономики и корпоративных          институтов    5

     2.4. Корпорации и глобализация                                               5

     2.5. Институциональная стратегия на перспективу               5

3. Реформирование естественных монополий  54

 

Предисловие

 

Данный доклад представляет собой итоги двухлетнего цикла исследований по плану НИР Центра институциональных и микроэкономических исследований Института экономики РАН на 1998-1999 гг. по теме «Становление и развитие новых институтов организации и управления».

В докладе представлены и обобщены исследования по основным направлениям и этапам темы, которые проведены секторами Центра. Ряд научных результатов, полученных в ходе исследования теоретических основ институциональной трансформации, потребовал  самостоятельного оформления в виде отдельных научных докладов. Это относится к становлению новых институтов государственного регулирования и национальной финансовой системы. Эти доклады также будут вынесены на обсуждение. 

Возникновение и развитие новых, рыночных институтов  организации и управления, рассматривается, во-первых,  как необходимое условие, закладывающее институциональные основы рыночной экономики и  придающее рыночным отношениям соответствующее институциональное оформление. Во-вторых, институциональные преобразования по своему содержанию являются частью системной трансформации российского социума и в этом смысле образуют её относительно самостоятельное направление - институциональную трансформацию. В третьих, в рамках институциональной трансформации формируются и развиваются  ключевые субъекты рыночной экономики, её главные действующие лица, от состава и характера которых зависят стратегические модели и вектора развития России в XXI веке. Данные методологические предпосылки определяют круг теоретических проблем и исследовательских результатов, полученных в ходе предпринятого исследования.

Доклад состоит из трех частей. Первая часть раскрывает сущность и основные моменты институционального подхода к исследованию проблематики российских реформ; предлагается новое теоретическое видение понятий системной трансформации и модернизации; формулируется методологический подход к проблеме субъектов рыночных отношений; исследуются качественно новые моменты в системообразующей  роли и функциях государства в условиях глобальных трансформационных процессов; определены закономерности становления корпоративной экономики, специально рассмотрены проблемы реформирования естественных монополий.

Во второй части анализируются особенности трансформации организационно-управленческих систем на внутрифирменном уровне; исследуются тенденции становления  местного самоуправления и основы муниципальной экономической политики; определены характерные черты и экономико-правовые механизмы функционирования некоммерческого сектора как специфического институционального субъекта.

В третьей части обобщен опыт становления открытой экономики, новых субъектов внешнеэкономической деятельности (ВЭД) и соответствующих институтов государственного регулирования. Проблемы присоединения к Всемирной торговой организации (ВТО) рассмотрены в широком контексте новой фазы внешнеэкономических реформ и формирования определенной модели открытой экономики. Отсюда - и особенности предлагаемой стратегии вступления в ВТО. Вступление в ВТО рассматривается в двух аспектах:

·        как объективная необходимость интеграции в современные институциональные структуры глобальной экономики, мировой торговли, охватывающей не только торговлю товарами, но и трансграничные потоки услуг и интеллектуальной собственности;

·        как  реальная возможность использования выгод участия в ВТО с точки зрения национальных интересов, укрепления национальной конкурентоспособности, возвращения утраченных и завоевания  новых позиций на мировых рынках.

Доклад подготовлен авторской группой Центра институциональных и микроэкономических исследований в составе:  д.э.н., проф. А.Е. Городецкий - научный рук. темы и  научный редактор доклада; руководители научных направлений и этапов исследования - к.э.н. Ю.М. Абахов; д.э.н., проф. А.З. Дадашев; д.э.н., проф. П.В. Савченко; д.э.н., проф. В.В. Наумов; ответственные исполнители по отдельным разделам доклада - к.э.н.,  вед.н.с. Ю.Г. Павленко; к.э.н., вед.н.с. М.Н. Федорова; к.э.н., доц. М.В. Долгова. Использованы авторские материалы к.э.н., вед.н.с. Е.И. Александровой; к.э.н.,  ст.н.с. Г.В. Горденко; к.э.н., ст.н.с. И.И. Смотрицкой, Ионкина И.В., Чепига И.А. (компьютерное оформление и редакция).

 

1.     ЭкономиЧеские институты и                                       трансформационный процесс

1.1. Роль институтов и институциональных перемен

Понятие социальных институтов, заимствованное философией, социологией и другими общественными дисциплинами из юриспруденции, по существу превратилось ныне в общенаучную категорию, служащую отправным пунктом концептуальных построений во многих научных направлениях. Это институционализм  в науке государственного права (институт как идея дела или предприятия у М.Ориу; единство идей и людей и Ж.Ренара; предприятие на службе идеи у Ж.Бюрдо; юридический порядок у С.Романо) и в экономической науке (институт как распространенный образ мыслей, культурная норма и уклад у Т.Веблена; группа общественных обычаев у У.Гамильтона). Это "понимающая социология" М.Вебера (институт как определенного рода комплекс общностных действий) и "социология институтов", по существу ведущая свое начало от Э.Дюркгейма, видевшего в институтах социальные факты, внешние и принудительные для индивидов коллективные представления и полагавшего, что социологию вообще можно определить как науку об институтах. Это наконец структурный функционализм и теория обмена (институты как комплексы социальных ролей у Т.Парсонса; нормы, регулирующие отношения обмена, у П.Блау; формализованные процессы обмена у Дж.Хоманса). Собственно, один только этот отчасти теоретический, отчасти терминологический анализ мог бы стать темой самостоятельного исследования.

В экономических исследованиях институциональные теории представлены широким спектром зарубежных авторов, анализ которых наиболее полно представлен в работах  А.Е Шаститко.[1] Интерес к применению теоретического багажа институциональной школы наблюдается и в исследованиях, непосредственно обращенных к проблематике трансформации российской экономики.[2]

Интерес к институциональной методологии и институциональным реформам в последние годы резко возрос. Это объясняется рядом обстоятельств.

Рыночные преобразования в России и в других странах бывшей социалистической системы носили радикальный характер и выразились в форсированном введении экономических свобод, рынка и конкуренции. Укоренение рыночных отношений носило спонтанный характер и господствующим умонастроением было убеждение в том, что рынок автоматически, в порядке саморазвития и саморегулирования решит все проблемы системной трансформации бывших плановых экономик. Создание соответствующих институтов, рыночной культуры и инфраструктуры шло с существенным запаздыванием, без концептуального обоснования, хаотично и бессистемно. В Восточной и Центральной Европе это неоднократно приводило к обострению кризисных явлений в экономике, политическим кризисам, как это было в Чехословакии в 1996 году. Критический разрыв между экономическими и институциональными реформами не мог не привлечь внимание к проблеме стратегии формирования рыночных институтов в переходных экономиках.

В теоретическом плане институциональная методология создает хорошие теоретические предпосылки для альтернатив вульгарному универсализму  (точнее унификации) идеологий западничества и радикального либерализма; теорий догоняющей модернизации; концепциям механического перенесения экономических институтов капитализма, явившихся итогом  многовековой эволюции западной цивилизации, в совершенно иные цивилизационно-культурные и хозяйственно-экономические измерения. Институциональный подход позволяет:

·        углубить понимание того, что произошло в России в последнее десятилетие XX века;

·        сформировать нелицеприятные, но точные и объективные оценки идеологии, стратегии и практики российского реформаторства;

·        проанализировать и обозначить круг субъектов развития, с которыми будет связано укрепление и развитие российской государственности, гражданского общества, цивилизованного рынка.

Для широкого определения понятия институтов воспользуемся определением В.М.Быченкова, которое выводит понимание данной категории за узкие рамки определенного типа рыночных правил и ограничений.[3] В самом общем виде институт можно рассматривать как социальное установление - комплекс тех или иных социальных норм, регулирующих  общественные отношения и деятельность их субъектов, и как социальное образование, учреждение, само выступающее субъектом общественных отношений и действий. В последнем случае термин "институт" применим как к коллективным образованиям, объединениям людей (в том случае, если статус социального объединения как целого заметно дистанцирован, отчужден от реальных индивидов, его составляющих), так и к тем, которые автор называет "сверхколлективными" образованиями.

В политическом, экономическом, правовом пространстве общественной жизни существуют и действуют наряду с людьми (и через людей) два типа социальных образований. Одни из них - коллективные - эмпиричны и меняются в целом, в своем составе со сменой отдельных своих членов, каждого своего участника, хотя и сохраняют при этом свое наименование, собирательное, родовое имя. Другие - сверхколлективные - независимы от индивидов, безразличны к изменениям в составе представляющих их (именно представляющих, олицетворяющих, а не составляющих их!) индивидов и вообще к этому составу и сохраняются отнюдь не вследствие преемственности индивидов, а как бы сами по себе.

Как социальная единица "сверхколлективное" образование оказывается не более чем абстракцией, отвлеченным понятием, которое надстраивается, возвышается над людьми и их объединениями. но это не просто абстракция, которую общественный закон и человеческое воображение наделяют качествами лица в социальном и правовом смысле этой категории. В отличие от социальных установлений, которые, также будучи условностями, абстракциями, опосредствуют отношения между людьми как социальными субъектами, социальные учреждения сами становятся такими субъектами, низводя человека до роли посредника в системе обезличенных социальных связей. Реальными действующими лицами в социально-экономическом и правовом пространстве становятся всевозможные учреждения и заведения, фирмы и корпорации, организации и предприятия; человек же как таковой оказывается оттесненным на второй план.

В развитии взглядов на институциональные преобразования можно выделить, условно говоря, два этапа. На первом этапе, и это очень хорошо прослеживалось в концепциях и программах экономических реформ и структурной перестройки вплоть до августа 1998 года, преобладал узкоэкономический и американоцентристский взгляд, согласно которому необходимо завершить приватизацию в реальном секторе экономики; осуществить демонополизацию (понимаемую как деконцентрацию) промышленности и внедрение свободной конкуренции; провести реформу предприятий; создать рынок ценных бумаг; ввести частную собственность на землю; завершить либерализацию внешней торговли на условиях присоединения к ВТО.  В этом же ряду стояла проблема демонополизации естественных монополий, проведение рыночных реформ в жилищно-коммунальном хозяйстве. Большинство этих преобразований предполагалось проводить по стандартным методикам МВФ, МБР, ВТО, и при посредстве, как правило, американских экспертов и консультантов. Часть этих преобразований, проведенных по соответствующим рецептам, не привела к положительным социально-экономическим результатам. Часть - не реализована до сих пор. Кризис и дефолт российской экономики в августе 1998 года подвел черту под этим периодом реформирования и дал практически выверенную оценку использованным в предшествующий период концепциям и теоретическим моделям.

Данная линия институциональных преобразований в известной степени продолжилась и в 1999-2000 г. Это объясняется как объективными потребностями развития соответствующих институтов, так и концептуальной инерцией, в известной степени, политико-экономическим застоем.

 

Так, одним из основных направлений институциональных преобразований в 1999 г. оставалась приватизация без внесения каких-либо существенных коррективов в её концептуальные и законодательные основы. Основной акцент делается на создание нормативно правовой базы и отработки на практике механизма представительства  интересов государства в органах управления акционерных обществ, созданных в процессе приватизации, часть которых находится в федеральной собственности. Работу представителей государства предполагается регламентировать Положением о деятельности этих представителей после его утверждения Правительством в соответствии с Федеральным законом «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации»[4].

В 1999 г. дальнейшее развитие получили процессы передачи объектов федеральной собственности в собственность субъектов Федерации и муниципальную собственность. Это касается объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения, от которых разгружаются производственные предприятия. В начале 1999 г. было принято более 40 таких решений Правительства по этим вопросам, в том числе по Владимирской, Калининградской и Ленинградской областям - 3 решения, по Приморью - 4, Московской области - 8.

В 1999 году Правительство приступило к третьему, завершающему этапу структурной реформы в сферах  естественных монополий, основные положения которой были определены в 1997 г.[5]. Реализация реформы осуществляется в условиях регулирования цен и тарифов на продукцию и услуги естественных монополий в области связи и на транспорте.

Правительством рассмотрен и одобрен пакет мер по ограничению роста цен и тарифов на продукцию и услуги естественных монополий. Определены приоритетные направления совершенствования системы ценового регулирования в этих отраслях, как-то:

·         продолжение структурных преобразований субъектов естественных монополий, выведение из их состава хозяйствующих субъектов, способных осуществлять деятельность в условиях рыночной конкуренции;

·         повышение экономической обоснованности затрат, включаемых в цены (тарифы), регулирование и контроль инвестиционных программ субъектов естественных монополий;

·         осуществление мониторинга цен (тарифов) на продукцию (услуги) естественных монополий и подготовка оперативной информации;

·         поэтапное прекращение практики перекрестного субсидирования  при одновременной адресной поддержке социально незащищенных групп населения;

·         прекращение взаимной задолженности между субъектами естественных монополий и увеличение доли оплаты за поставляемую продукцию  (услуги) в денежной форме.

С 1.03.1999 г.  ФЭК  введен тариф на газ для населения, равный оптовой цене для предприятий (без акциза) причем  паритет тарифов предполагалось сохранять на протяжении всего 1999 года.

В целях совершенствования регулирования тарифов на электроэнергию, потребляемую железнодорожным транспортом, Постановлением Правительства от 26 февраля 1999 г.  № 224 изменена с 50% в 1998 г. до 35% в 1999 г. доля оплаты в денежной форме в структуре платежа за электрическую энергию, потребляемую железнодорожным транспортом, которая служит условием для выбора того или иного метода установления региональными комиссиями тарифов на электроэнергию, потребляемую железнодорожным транспортом.

Принят Федеральный закон  «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О связи» от 6 января 1999 г. № 8-ФЗ, которым предоставлен приоритет производству отечественных средств связи и применению их в эксплуатации в соответствии с государственной научно-технической политикой.

В целях усиления роли государства в вопросах регулирования деятельности субъектов естественных монополий постановлением Правительства от 25 декабря 1998 г. № 1545  утверждены Положение и состав Межведомственной комиссии по реструктуризации субъектов естественных монополий. Главными задачами комиссии являются разработка и проведение политики реструктуризации субъектов естественных монополий в целях повышения эффективности их деятельности, а также координации действий в этой сфере федеральных органов власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации.

Важной вехой институциональных преобразований в контексте усиления регулирующей роли государства в экономике явилось утверждение в феврале 2000 г. нового Положения  о Министерстве экономики Российской Федерации, в соответствии с которым в компетенции последнего входят разработка и реализация государственной социально-экономической политики, определение путей развития экономики и разработка методов её эффективного регулирования, а также координация деятельности в этой сфере иных федеральных органов исполнительной власти.[6]

 

Вместе с тем, набирает силу и новая линия в институциональных переменах. Она связана с растущим пониманием того, какую фундаментальную роль в трансформационных процессах играют факторы духовного, цивилизационно-культурного и идеолого-политического характера. Отметим в этом плане ряд последних работ В.Г.Федотовой, посвященных проблемам модернизации постсоветских обществ. В них обоснована идея о позитивных альтернативах модели догоняющей модернизации, связанных с моделями развития на основе собственной идентичности, способных быстро и эффективно выводить незападные общества на траектории инновационного развития, создания эффективных экономических, социальных и политических институтов без ущерба для ценностей, традиций и форм индивидуальности незападного типа.[7]

Принципиально важен анализ феномена староверческого предпринимательства, осуществленный В.Керовым. В данной работе прослежена прямая связь духовно-религиозных ценностей, специфической эсхатологии, обрядности и уклада жизни старообрядчества с формированием трудовой аскезы, трудовой и предпринимательской этики, возникновением и развитием одной из наиболее продуктивных форм русской предпринимательской культуры. Заслуживает внимания и осмысления теоретический вывод о том, что старообрядчество дало единственный в российской истории успешный образец негосударственной аутентичной и ненасильственной  модернизации, осуществившей синтез традиционных ценностей русской жизни с развитием вполне капиталистического уклада в хозяйстве.[8]

Несколько неожиданные стороны  непосредственных связей национальных ценностей и традиций, ценностных систем, в том числе и советского общества, с формацией,  возникшей на обломках последнего (правда, уже в сфере властно-политических отношений и институтов), вскрывает Дональд Н. Йенсен. Его диагноз знаменателен: «...Современная российская система правления является не новым режимом, выросшим на останках старого СССР, а преемником советского режима. Более того, российскую политику следует рассматривать как эволюционный процесс, вырастающий из российской политической культуры - из специфического комплекса убеждений, способов поведения и институциональных учреждений, касающихся того, как следует осуществлять управление. Поэтому эти факторы почти наверняка сформируют российскую политику на длительную перспективу».[9]

Сегодня ключевая роль ценностей и традиций, идей и идеологий, национальной ментальности, национальных интересов признается не только отдельными учеными или политиками. Это в определенной степени становится господствующей теоретической парадигмой и включается в официальные документы и программные положения. Отметим, что целый ряд посланий Президента Российской Федерации Федеральному  Собранию Российской Федерации начиная с 1996 г. специально акцентировал внимание на роли этих факторов развития.[10]

Вехой развития в этом направлении стала программная статья В.В. Путина, опубликованная на Интернет-сайте кабинета министров РФ. Определяя шансы России на достойное будущее, успехи в деле преодоления кризиса и продолжения реформирования страны, он начинает с Российской идеи как связующей, способной консолидировать общество, привести его к согласию по коренным вопросам жизни и развития. Именно сплав, синтез исконных  российских ценностей (патриотизм, державность, государственничество, социальная солидарность) с так называемыми общечеловеческими ценностями, по мысли автора, обусловит успешную трансформацию российского социума в направлении сильного государства, эффективной экономики, процветающего общества.[11]

Сказанное позволяет утверждать, что видение перспектив продолжения экономических реформ, стратегий институционального развития невозможно без переосмысления исходных теоретических моделей и концепций, предопределяющих  их смысловых, ценностных, целевых измерений,  а, следовательно,  содержательности и направленности. Это относится, в первую очередь, к теоретическим концептам модернизации и системной трансформации.

1.2. Системная трансформация и/или модернизация

 Пути России в ХХI век лежат в плоскости системной трансформации, направленной  на кардинальное  изменение всех форм жизнеустройства социума. Это часть глобальных трансформационных процессов, связанных с постмодернистской, постиндустриальной  эпохой. Но это и собственно Российский Проект, замысливаемый и реализуемый в  координатах исторических вызовов и ответов, осознаваемых как исторические задания для российского государства и нации. Речь идет о духовно-культурных, цивилизационных, формационных, геополических и социально-экономических вызовах, от способности ответить на которые зависит роль и место России в мире нового, третьего тысячелетия. 

Исторический вызов - это рубежная ситуация для цивилизации, общества, государства, когда возможности и ресурсы чисто экстенсивного, инерционного развития себя исчерпывают. Исчерпывают себя и возможные варианты обновления сложившейся формы (формации) исторического развития, т.е. реформирования.  В старых координатах развитие уже невозможно; найти новые идеи, выработать новые ценности, сформировать новые философии развития и определить платформы (программы) практических действий - это и означает ответить на вызов времени. Ответить на определенный вызов времени, - исторический вызов, - означает сделать определенный исторический выбор, ибо история всегда альтернативна, а в рамках выбранной альтернативы многовариантна.

Если говорить о смысле происходящего в мире в последнюю четверть XX века, то все, что касается не России, мы представляем себе довольно хорошо. Мир входит в фазу глобальной трансформации, связанной с окончанием эпохи модерна, индустриализма, кейнсианских  и неокейнсианских моделей обществ потребления, изобилия, процветания и т.д. Произошел возврат к консервативным ценностям и смыслам жизни, что было ознаменовано неоконсервативными революциями. Запад смог осуществить серию экономических и управленческих революций, - технологическую, структурную, информационную, организационно-управленческую. Произошла настоящая институциональная трансформация западного мира, устремившегося к горизонтам постэкономического, информационного общества. Конец XX - начало XXI века ознаменовалось вступлением в фазу глобализации.[12]

Оказавшись в ситуации исторического выбора, Россия в очередной раз попыталась провести назревшие преобразования по теоретическим парадигмам вчерашнего дня,  встать на пути догоняющей модернизации, перенести на русскую почву западные цивилизационно-культурные ценности и институты, выстроить экономику, рынок по классическим либеральным образцам.

В обществоведческой литературе последних лет критика модели догоняющей модернизации наиболее ярко представлена в философских и политологических работах А.С.Панарина, В.Г.Федотовой, В.И.Толстых, С.Е.Кургиняна, А.Дугина. Критика слева осуществлена группой авторов, объединившихся вокруг журнала «Альтернативы» и реализовавших исследовательский проект под одноименным названием, в котором проблемы модернизации российского общества рассмотрены и, в том числе, с точки зрения левых альтернатив развития.

Наша позиция в отношении модели догоняющей модернизации изложена в ряде известных работ Института экономики РАН, а также авторских публикаций.[13] В противовес данной модели нами было разработано понятие системной трансформации. Само понятие системной трансформации было применено нами для обозначения процессов, выходящих далеко за рамки экономических реформ в их обычном понимании. Понятие системной трансформации служило противовесом и утилитарно понимаемым концепциям экономических реформ, и доктринам пресловутой догоняющей модернизации. Оно снимает условное и упрощенное методологическое разделение на так называемый градуалистский и радикальный подходы к выбору моделей реформ и экономической политики, соотношению экономической эволюции и волевых, политических решений, государства и экономики. Трансформационный подход с его акцентированным вниманием к духовным, культурным, цивилизационным основам развития естественным образом стимулировал теоретический интерес к ценностным, мировоззренческим истокам возможных преобразований. В понятии системной трансформации заложен глубокий смысл. Оно включает и качественные изменения духовного и культурного порядков, подвижность в соотношении старых и новых ценностей, традиций и инноваций. В нем отражены и формационные стыки, когда происходит смена общественно-экономических формаций в их классическом, марксистском смысле.  В рамках системных трансформаций происходят и глубокие социально-экономические реформы, рубежные изменения в знаниях и информации, технике и технологиях, организации и управлении. Это касается и тех изменений, которые происходят в головах людей. Ясно, что Россия в последнюю четверть XX века столкнулась с трансформационным вызовом и ответом на него не может быть ни шоковая терапия, ни финансовая стабилизация, ни любая другая разновидность «Великой антиинфляционной революции» в известном российском варианте.

Вместе с тем проблема модернизации российского общества, экономики в рамках его системной трансформации не снимается. России ещё только предстоит решить целый набор исторических задач, который западные общества и новые индустриальные страны решали тогда, когда в стране рушились основы созданного индустриального общества, многонационального мира, социально-культурной инфраструктуры, государственности. Россия нуждается в аутентичном (самотождественном) модернизационном проекте, который в сжатые исторические сроки сможет реализовать незавершенные цели обновления.

Основной замысел такого Проекта, его миссия заключаются в следующем:

·        определение новых реалий трансформационного вызова для России в глобализирующемся мире ХХ1 века;

·        осознание основной конфликтной альтернативы для России в условиях трансформационного вызова на рубеже веков - либо последовательная и успешная модернизация либо решение тех же задач, но путем жесткой и/или жестокой мобилизации (исторические прецеденты которой всем хорошо известны по социалистической модернизации в странах исторического социализма или чилийский вариант либералистической модернизации по чикагским рецептам в исполнении А.Пиночета);

·        пересмотр исчерпавших себя взглядов на модернизацию  России, разработка теоретических предпосылок для преодоления стагнации реформационного процесса;

·        формирование новой системы научных представлений (парадигмы), концепции и стратегий развития за пределами первого (1990-2000 гг.) 10-летия рыночных реформ;

·        определение пакета сценарных альтернатив для стратегического анализа и планирования следующих фаз реформационного цикла.

Суть замысла Проекта определяет и главную цель проекта со стороны его теоретической составляющей.. Она заключается в формулировании целостной научно-исследовательской  программы по истории и теории российской модернизации, свободной от некритических заимствований и политико-идеологической вкусовщины, учитывающей успешный опыт модернизаций как по их историческим типам, так и в цивилизационно-культурном, страновом разрезе.

Соответственно, выделяется следующий круг задач:

·        историософский аспект. В России, несмотря на многие неверные стереотипы и предубеждения, имеется собственная традиция проведения назревших модернизаций. Этот пласт проблем должен быть всесторонне исследован и обобщен в качестве теоретических выводов и положений;

·        философский аспект. В истории российских модернизаций, не исключая и последнюю, конца ХХ - начала ХХ1 века, смысловой, ценностный и идеологический аспекты составляли наиболее слабое звено. В лучшем случае они базировались на западничестве, недооценке роли национальных традиций и ценностей, подчас их агрессивном отрицании. В худшем случае философия, концептуальная платформа реформ вообще отсутствовала. Очевидно, что современная теория российской модернизации требует своей философемы. Более того, принимая во внимание роль национальной идеи, в том числе и национального мифа, нужна и мифологема, во многом определяющая культурно-историческую начинку модернизации, её генетику и телеологию;

·        политологический аспект. В России всегда складывались отличные от Запада (и Востока) взаимоотношения государства и общества; власти и закона; политики и права; свободы и системы норм и ограничений для проявлений свободной индивидуальности.  Национальная история и традиция формирует своеобразный и самобытный политический контекст, который также оказывает мощное воздействие на характер и особенности модернизации. Поэтому модернизация нуждается и в политической и идеологической платформе, иначе говоря, в собственной политологеме;

·        социально-экономический аспект. Любая модернизация «социально чревата». Она всегда сопровождается социальными жертвами, соответственно конфликтами; она может протекать в условиях хрупкого социального и политического консенсуса, либо продвигаться с помощью экономического и политического принуждения, в крайних, экстремальных случаях - путем политического насилия. Соответственно, модернизация  требует ясно очерченной социально-экономической платформы, определяющей цели и средства (плюс сроки) их достижения, соответствующие программы, социально приемлемое для всех распределение бремени и издержек реформирования экономики. Для теории модернизации должна быть разработана своя экономическая конфликтология, позволяющая предвидеть и управлять возможными социально-экономическими конфликтами. В плане мониторинга и ситуативного управления значительную роль могут  сыграть и  специальные приложения экономической социологии.

О некоторые исходных идеях Проекта.  Уже в первом приближении очевидно, что модернизация для России является вопросом жизни и смерти. Отставание России от ведущих стран Запада, новых индустриальных стран  в 90-е годы стало принимать характер необратимого разрыва. Реформы не только не привели к модернизационному рывку, но и отбросили страну далеко назад в технологическом, структурном и экономическом плане. Любые политические силы, приходящие во власть, вынуждены будут решать эти проблемы, но уже в гораздо более худших условиях. При определенном стечении обстоятельств ответ на модернизационный вызов может быть дан с помощью чрезвычайных мер и ценой отказа от завоеванных экономических и политических свобод.

Прошедшие годы показали, что для модернизации смертельно опасны любые - экономические, политические и социальные, - утопии. Они вдвойне опасны, если базируются на упрощенных идеологических и теоретических конструкциях, отражающих вчерашний день обществоведческого знания.

Опыт российского реформирования вскрыл и ещё одно обстоятельство. Трансформация самостоятельных  цивилизационно-культурных метасистем, к которым относится Россия, не укладывается в стандартные модернизационные сценарии.

Очень важен современный глобальный контекст российской модернизации. Россия была и остается в самом центре мирового средоточия геополитических и геоэкономических интересов, её будущее затрагивает всю систему мировых балансов сил и интересов. В этом смысле судьбы российской модернизации затрагивают не только интересы самой России. В этой связи возможны несколько сценариев отношения  к России и её будущему.

Первый - сценарий геополитического противостояния и давления, -  основан на идеях З.Бжезинского, которые сводятся к необходимости окончательно редуцировать Россию до уровня второстепенной страны, перевести её в клиентеллу США и Запада, навсегда ликвидировать её как самостоятельного геополитического субъекта и равноценного игрока глобальной политики.

Второй - сценарий изоляции России и от России, -  связан с концепцией дистанцирования от  России как пространства многочисленных конфликтов, потенциальных и реальных угроз стабильности и безопасности в мире и сопряженных регионах, выстраивания  санитарных кордонов и т.д.

Третий - сценарий нового партнерства в условиях общемирового процесса трансформации и глобализации, на основе балансов сил и интересов, - основан на рационализме и здравомыслии, стремлении выстраивать мир партнерства, кооперации, координации взаимных интересов, выдвижении во главу угла переговорных и договорных начал при урегулировании любых конфликтов.

Очевидно, что приверженность различным сценариям обуславливает различный подход и разную степень заинтересованности ведущих субъектов мировой политики в благоприятном решении  проблем российской модернизации.

2 . Субъекты экономики, экономиЧеские институты  и  их роль в национальной хозЯйственной системе

 

В традиционных схемах функционирования рыночной экономики фигурируют три главных субъекта, участвующие в экономическом обороте - бизнес (фирма), домашние хозяйства, государство. Типы рыночной экономики определяются эволюцией самого бизнеса, формами его взаимоотношений с государством, соответствующими экономическими институтами. Трансформация российской экономики в рыночную происходит на фоне фундаментальных институциональных сдвигов:  формирования многообразия форм собственности и социально-экономических укладов, сложного взаимодействия старых и новых экономических институтов,  возрождения хозяйственных традиций и укоренения экономических инноваций, нетрадиционной роли государства в происходящих процессах.

С точки зрения становления современной рыночной экономики важную роль играет конституирование  институтов частной собственности и капитала, частнопредпринимательского сектора и предпринимателя как его главного действующего лица. С точки зрения общих закономерностей процесса здесь одинаково важны развитие малого и среднего бизнеса, корпоративной экономики, крупных и крупнейших финансово-промышленных групп (ФПГ), адекватных механизмов организации и управления. Развитие негосударственных форм собственности ведет и к возрождению и обновлению традиционных для России кооперативных форм (в сельском хозяйстве, кредитная кооперация, потребительская кооперация). C учетом федеративного устройства страны, складываются новые экономические субъекты, имеющие в своей основе крупные и крупнейшие региональные социально-экономические системы. Их образование не идентично  децентрализации государственного управления. Это  сложный процесс конституирования более или менее самостоятельных элементов системы, имеющих собственные интересы и средства их реализации. Противоречия между сложившимся административно-территориальным делением и новыми межрегиональными экономическими связями, потоками ресурсов и капиталов, рынками стимулируют различные формы межрегиональной интеграции и, соответственно, новые разновидности экономических субъектов (региональные ассоциации, региональные ФПГ и т.д.). Развитие гражданского общества и общественной инициативы ускоряет становление общественного самоуправления на муниципальном уровне  хозяйства.

Учитывая все возрастающее поэтапное открытие национальной экономики, выход на мировые рынки новых субъектов внешнеэкономической деятельности, углубляющееся  взаимодействие национальной и мировой экономики, нарастающую глобализацию последней, - государство должно сформировать по сути новую систему институтов и инфраструктуру государственного внешнеэкономического регулирования для модели современной открытой экономики.

Необходимо особо заострить внимание на негативных воздействиях хронического запаздываня институциональных реформ; эпигонства в выстраивании институтов своеобразного «клони-капитализма» (клонированного инварианта западных формационных моделей вчерашнего дня);  институциональной нестабильности, перманентной перетряски в системе властных институтов, как в части персоналий, так и в отношении организационных структур  органов государственного управления, приводящих к лихорадке реорганизаций в составе высших эшелонов власти,  министерств и ведомств. Нестабильность институтов власти передается тесно переплетенному с ними и зависящему от них российскому бизнесу. Иными словами экономика и политика не обеспечены необходимыми и достаточными институциональными основами. В свою очередь, институциональная без-основность российских рыночных реформ провоцирует анархию, криминал и коррупцию. Последние также получают свое воплощение в устойчивых сообществах (субъектах) с характерными интересами, специфической ментальностью, соответствующими реакциями и формами социальной активности.

Именно в силу перечисленных обстоятельств целенаправленное и концептуально осмысленное формирование институциональных основ экономики и власти приобретает на постлиберализационной фазе реформ решающее значение.

С учетом характера происходящей системной трансформации, специфики российской переходной экономики выделим два, на наш взгляд, важнейших компонента институционального развития - роль государства и государственных институтов в трансформационных процессах  и развитие корпоративной экономики.

 

2.1. Государство и государственные институты в развитии                      экономики

На сегодняшний день роль вышеназванных институтов в реформировании экономики, в институциональной стратегии почти никем не подвергается сомнению. Симптоматично, что преодолеваются радикально либералистические крайности в отношении экономической роли и функций государства. В этом плане характерна позиция Всемирного Банка (ВБ), зафиксированная в его ежегодном докладе «Государство в меняющемся мире», опубликованном в 1997 г.

Говоря об утвердившейся в мире в определенный период догме о пользе минималистского государства, Президент  ВБ г-н Дж.Вулфенсон утверждает, что «...подобное государство не причиняет вреда, но не может принести и много пользы. История с настойчивостью повторяет, что хорошее правительство - это не роскошь, а жизненная необходимость. Без эффективного государства, заключает он, - устойчивое развитие, и экономическое и социальное, невозможно ».[14]

Путей, приводящих к эффективному государству, множество и они различны. В докладе предусматривается двухступенчатая стратегия для реализации идеи эффективного государства, как-то:

·        необходимость соизмерения действий государства с его потенциалом. Не следует пытаться сделать слишком многое, располагая ограниченными ресурсами и возможностями. Нужна большая концентрация  внимания правительств на их основной деятельности, являющейся критической для развития, что и повысит эффективность их работы;

·        поиск путей укрепления потенциала государства за счет придания энергии общественным институтам. Необходим максимум внимания механизмам, которые, с одной стороны, стимулируют лучшую и более гибкую работу официальных лиц, и, с другой стороны, ограничивают проявления волюнтаризма и коррупции.[15]

Развенчанию неолиберальных  догм первых лет реформирования способствует и реальный опыт стран Восточной и Центральной Европы. Так, в исследовательском проекте  ИМЭПИ РАН, посвященному 10-летию реформ в этих странах, строго и на фактах доказано, что результативность рыночных реформ достигается там и тогда, где и когда реформаторы, не поддаваясь соблазнам неолиберальных  доктрин, нащупывают методом проб и ошибок  объективные границы государственного участия в экономике.

 

Приведем очень важные в данном случае результаты анализа, опубликованные проф. Р.С.Гринбергом. Страны постсоциалистической Европы можно разделить на две группы - «удачников» и «неудачников» реформационной игры по критерию удельного веса государственных расходов в ВВП и взаимосвязанных с ними темпов роста. В первой группе стран - Польша, Венгрия, Словения, - первый показатель находится в пределах 45-50%, второй - Болгария, Румыния, - 25-35%. В России эта доля сократилась до беспрецедентно низкого для неё уровня в 24,4%. Первая группа стран характеризуется положительной динамикой роста, начиная с 1993-1994 гг. В Польше вообще за 1989-1998 гг. рост составил 118,7 %; в Венгрии за тот же период рост составил 104,7%, а в 1997-1999 колебался от 13 до 10 %. Положительная погодовая динамика с 1994 г. наблюдается в Словении. Аутсайдеры процесса - Румыния, Россия и Болгария, промышленное производство за 1989-1998 гг. упало, соответственно, до 47,8%; 48,8% и 49,3%  по базе 1989 г. Особенно характерно то, что доля бюджетных ассигнований в «успешных странах» не уменьшилась, а в некоторых даже увеличилась  именно в периоды «шок-рецессии». В 1990-1993 гг. в Венгрии, например, она достигла максимального уровня в 62%, а в Польше и Словении оставалась стабильной  в районе 50%-й отметки. И это в условиях, когда во всех странах ЦВЕ  за те же годы стремительно были сокращены объемы государственных субсидий промышленности.[16]

 

Однако ряд принципиально новых моментов пока еще понят не достаточно.

Недооцениваются или оцениваются неверно многие новейшие тенденции мирового развития, связанные с развитием глобальной экономики, функционированием мировой системы финансовых рынков, её главными фигурантами в лице транснациональных капиталов, мировой олигархии, международных финансово-экономических и социально-политических институтов, выполняющих функции наднационального регулирования и координации.

Необходимо не просто отказаться от архаичного противопоставления государства и рынка в формате чистого либерализма или противоположных ему левых альтернатив (коммунизма-социализма, социал-демократизма). Принципиально важно учесть следующие обстоятельства.

1. Государственный активизм в разнообразных формах сегодня есть часть современной экономической культуры, которая в равной степени впитала в себя как опыт государственного управления экономикой исторического социализма, так и практику государственного регулирования развитых капиталистических, новых индустриальных, отчасти постсоциалистических стран.

2. Во всех странах системы государственного регулирования испытывали определяющее воздействие традиций национальной государственности, политической и экономической культур. Модель национального  государства являлась ядром, вокруг которого формировались институты и организационные формы регулятивных систем.

3. В России также есть принципиальные цивилизационные и национально-государственные черты, обуславливающие исторические особенности её государственной традиции,  отличия модели российского государства от аналогов в странах Запада, других цивилизационных очагах.

4.     Современные реалии, связанные с развитием глобального сообщества и глобальной экономики характеризуются следующими чертами.

·        Формирование новых экономических субъектов, связанных оформлением новой структуры международных экономических и политических отношений, новых геополитических и геоэкономических раскладов;

·        Конец двуполярного мира и возникновение монополизма (глобального доминирования) единственной глобальной сверхдержавы. Сохранение  когорты великих держав и образование новых гео- политических/экономических координат  Север-Юг. Выдвижение на сцену региональных держав, играющих доминирующую роль в соответствующих геополитических центрах  и оказывающих заметное влияние на систему балансов сил и интересов. Периферию глобального сообщества образуют так называемые государства-клиенты сильных мира сего, и прежде всего США, развивающиеся и слаборазвитые государства, зависимые территории.

·        Взаимосвязь и взаимозависимость субъектов глобального сообщества, оформляющаяся как цивилизационные метаструктуры, региональные центры силы и  интеграционные союзы, стягиваемые общими геополитическими и геоэкономическими интересами.

·        Качественно новые факторы, связанны с современными ТНК, их самостоятельной и влиятельной ролью в глобальной экономике и политике. ТНК и современные национальные государства стали сопоставимы по потенциалам сил и влияния. Но важно даже не это. Сегодня в рамках нового мирового экономического порядка закладываются международно-правовые основы, подрывающие роль национальных государств перед лицом транснациональных капиталов и мировых экономических элит. Речь идет об известном Международном соглашении об иностранных инвестициях, которое без излишнего шума и широкой огласки было принято в 1998 году. Оно дает юридические основания  ТНК судится с национальными правительствами за свои интересы и выигрывать свои тяжбы.

 

...Самой таинственной историей 1998 года, - пишет один из известных европейский социологов, была история  разрабатываемого и ныне полузасекреченного международного соглашения - так называемого Многостороннего соглашения об инвестициях. Оно должно будет, прежде всего, защищать зарубежные интересы транснациональных корпораций. Это соглашение серьезно подорвет суверенитет государств, наделяя корпорации почти такими же полномочиями, какими обладают страны, где эти корпорации находятся. Правительства уже не смогут создавать для отечественных фирм более благоприятные условия, нежели для иностранных. Кроме того, те страны, которые не смягчают свои стандарты в области окружающей среды, землепользования, здравоохранения и труда для того, чтобы удовлетворить требования зарубежных фирм, могут быть обвинены в незаконных действиях. Корпорации будут вправе преследовать суверенное государство в судебном порядке, если им станут предъявлять чрезмерно строгие экологические или иные требования; в рамках Североамериканского соглашения о свободной торговле, которое в основном и послужило образцом для готовящегося документа, «Этил корпорейшн» уже судится с Канадой, запретившей использование выпускаемой этой компанией присадки к бензину. Самую большую угрозу это представляет, конечно, для развивающихся стран, которые будут принуждать к истощению их природных ресурсов в процессе коммерческой эксплуатации. Ренато Руджерио, директор Всемирной торговой организации, - уже приветствует этот Проект, который разрабатывался и утверждался тайно, почти без общественной дискуссии и внимания СМИ, и называет его «конституцией новой глобальной экономики». ...Готовящееся соглашение явит нам лицо новой глобальной морали, которую даже некоторые неолиберальные философы прославляют как знамение новой эры, когда международное сообщество установит и проведет в жизнь некий минимальный свод законов, запрещающих суверенным государствам совершать преступления против человечности даже на своей собственной территории. И нынешнее катастрофическое экономическое положение в России, которое   вовсе не является наследием плохого хозяйствования времен социализма, есть прямой результат этой глобальной капиталистической логики, воплощенной в будущем соглашении.[17]

 

Точка зрения автора данной статьи заключается в следующем. Чтобы бороться с капиталистическим Новым Мировым Порядком, надо сосредоточиться на единственном сегодня серьезном вопросе: как создать транснациональные политические движения и институты, достаточно сильные, чтобы эффективно сдерживать власть капитала, и как сделать очевидным и политически востребованным тот факт, что направленные против Нового Мирового Порядка местные националистические движения и европейских крайне правых, являются  на самом деле его частью.

Комментарий к такой позиции следующий: точно также, как сила транснациональных корпораций состоит в их союзе и взаимодействии с сильным и дееспособным национальным государством, чему пример западные державы, и, прежде всего, США, сами по себе  предлагаемые транснациональные политические движения и институты, противостоящие власти транснациональных капиталов, не могут эффективно работать без опоры на национальные интересы национальных государств, прежде всего тех, кто является объектом экспансии и эксплуатации транснациональных капиталов. Не исключено, что скоро замаячат контуры новых блоковых союзов для противостояния Западу во главе США. Запад уже несет ответственность за то, что возможности мира нового миллениума без политических и военных противостояний, военных конфликтов - в известной мере упущены.

·        Формирование новой геополитической и геоэкономической картины мира сопровождается развитием и укреплением системы институтов  и механизмов международного регулирования и координации. Эта система, будучи формально надгосударственной, находится под прямым воздействием соотношения сил в глобальном сообществе, и в значительной мере настраивается по интересам доминирующих субъектов современной геополитики и геоэкономики. Рынок и рыночные механизмы, мировой рынок и отдельные национальные рынки, международная и внутренняя конкуренция трансформируются в совершенно новое качество, которое никак не укладывается в прежние теоретические парадигмы.

·        Учтем и то, что современная глобальная экономика - это прежде всего так называемая финансовая (виртуальная) экономика в виде взаимосвязанной и глубоко взаимозависимой системы международных финансовых рынков с подразделением на развитые и развивающиеся рынки. По мнению многих компетентных  специалистов и бизнесменов (в т.ч. Дж.Сорос, М.Фридмен, Дж.Сакс), современный мировой капитализм входит в полосу системного кризиса в связи с тем, что на сегодня отсутствуют адекватные институты и механизмы его регулирования.

Форсированное открытие российского рынка ценных бумаг для иностранных инвесторов, снятие ограничений на их участие в приватизации, вместо ожидаемых иностранных инвестиций привело в страну  спекулятивные капиталы. Эти капиталы вместо вложений в реальный сектор экономики и прежде всего в производство материальных благ и услуг, стали осваивать преимущественно рынки государственных ценных бумаг, в сферы обслуживания и, торговлю и пр. На эти сферы до событий 17 августа приходилось более 3/4 объема иностранных инвестиций. Таким образом, инвестиционная сфера российской экономики превратилась в арену спекулятивной деятельности. Причем в нее включились международные спекулянты, резко повысив ее неустойчивость. 

В последнее время все более отчетливо стал проявляться крайне тревожный факт — рынки ценных бумаг России становятся объектом крупных международных стратегических спекулянтов.  На это указывают те последствия, к которым приводят обвалы международных финансовых рынков в различных частях Земного шара и в самой России.

Сложившаяся в самое последнее время ситуация связано с целым рядом новых обстоятельств.

Во-первых, Россия оказалась очень плотно интегрирована в глобальное перераспределение ресурсов и собственности.

Во-вторых, страна по существу включилась в происходящее в настоящее время формирование стратегических альянсов по поводу перераспределения этих ресурсов.

В-третьих, Россия быстро превращается в субъект качественно новых форм международной конкурентной борьбы  с резким усилением в ней концептуально-смысловых стратегических начал.

В России окончательно сформировалась экономическая модель, сочетающая в себе все негативные моменты и угрозы долговой и высокорисковой экономики. Эта модель исключает возможности здорового и устойчивого экономического роста, оживления инвестиционной деятельности. Она не приводит к устойчивой общей стабильности финансовой системы, для которой сегодня определенная финансовая стабилизация носит локальный и преходящий характер, а финансовые катаклизмы с завидным постоянством поражают то один, то другой сектор финансовой системы, свидетельствуя, как минимум, о сохранении прежнего инфляционного потенциала и потенциала всеобщего финансового кризиса.

С учетом закономерностей глобализирующегося мира, образования новых метасубъектов мировой экономики и геополитики, новых центров силы, их иерархий и балансов, несерьезно рассуждать о якобы неизбежном ослаблении роли государства, его «правильном» соотношении с гражданским обществом, индивидом. В этих условиях - складываются совершенно новые реалии и среда функционирования национальных государств. Государство становится наиболее сильным и ответственным субъектом представительства и охранения национальных интересов страны перед лицом единственной пока глобальной державы, консолидированного Запада, современных региональных союзов и интеграций, ТНК, наднациональных органов международного планирования, регулирования, координации. От понимания этого зависит его место в новых мировых иерархиях, способности защиты политического и экономического суверенитета, возможности воздействия на международные и внутриполитические процессы.[18] 

Для России это вдвойне актуально в силу её совершенно особого геополитического и геостратегического положения, своеобразия исторического периода, переживаемого страной. Русское государство - главный субъект и гарант национального суверенитета, национальных интересов, национального развития.

Эффективное выполнение государством функций выразителя и гаранта национальных интересов требует кардинального преодоления целого ряда крайне негативных его черт, сложившихся в последнее десятилетие. Ясно, что нынешнее государство не в состоянии полноценно реализовать свое предназначение. Но это не повод для того, чтобы отказывать государству в выполнении регулирующих  функций в принципе. В числе самых острых проблем этого ряда выделим  обеспечение баланса всех трех ветвей государственной  власти:  законодательной, исполнительной  и  судебной.  Превалирование исполнительной ветви, многократно усиленной почти ничем неограниченными полномочиями президента, грозит неисполнением законов,  бесконтрольностью, произволом, злоупотреблениями и коррупцией.  Восстановление баланса властей является стратегической задачей в области институциональных преобразований. Но и на среднесрочных горизонтах можно ставить и решать важные задачи, как-то:  наделение представительной  власти  контрольными функциями за деятельностью исполнительной власти, укрепление общественного контроля, обеспечение гласности в работе правительства, разработка полноценной законодательной базы функционирования органов исполнительной власти,  определяющей их статус,  функции, права  и ответственность, стандарты деятельности.

Нынешние институты власти и управления в России наследуют и приумножают многие худшие традиции российско-имперской и советской властной институции. Приведем здесь результаты анализа уже упоминавшегося выше Дональда Н.Йенсена.

 

За десятилетие реформ сложилась суперпрезидентская республика, в которой реальные президентские полномочия выходят далеко за рамки, предусмотренные конституцией. Вплоть до своей отставки, первый российский президент правил на основе указов, ежегодное количество которых доходило до 1500. Президент в России стоит во главе многоуровневой, многофункциональной бюрократии, которую справедливо уподобляют старой номенклатуре ЦК КПСС. Президентская вертикаль власти включает непосредственно президентские структуры (администрация президента, пресс-служба, управление делами президента; Совет Безопасности; силовые структуры и Министерство юстиции), вертикаль исполнительной власти, подчиняющаяся премьер-министру). Управление делами президента занимается обеспечением исполнительной и законодательной властей. В его структурах работает более 50000 тыс. человек. Оно включает более 200 компаний, дающих работу десяткам тысяч человек. Управление распоряжается 2000 дач, 3 млн. м2 служебных помещений и зданий в Москве, является собственников авиакомпании Россия, системы медицинских учреждений, сети ресторанов, пяти автопарков, нескольких строительных комплексов и центра бытового обслуживания. В целом, число чиновников, назначение которых должно быть одобрено Кремлем, сегодня составляет около 30 тыс.

Штат Администрации президента, центрального органа исполнительной власти, насчитывает около 1500 человек. В зависимости от того, кто находился у кормила - она представляла собой бюрократическую машину по производству бумаг; придатков к личной власти президента, автономным центром власти и осуществления политики. В конечном итоге Администрация все больше стала напоминать большую президентскую семью, в отношении которой справедливы все смысловые оттенки, характерные для политического словоупотребления этого термина.

Поскольку конституцией исполнительная власть вверена  и президенту и правительству, эти два института работают зачастую параллельно, между ними существует постоянный конфликт по вопросам полномочий и политики.

Собственно правительство расколото на несколько лагерей: сторонников антиинфляционной монетаристской политики, угнездившихся в Министерствах экономики и финансов, в Мингосимуществе и Министерстве по антимонопольной политике; представителей привилегированных экспортоориентированных сырьевых отраслей; «отраслевиков», стремящихся к получению госсубсидий и защите от иностранной конкуренции; «социальщиков», представленных министерствами здравоохранения, науки, образования и культуры. Напряженность внутри правительства усугубляет  хроническая нехватка доходов и лоббизм региональных лидеров. В результате премьер-министр попадает в эпицентр остроконфликтных политических интересов со стороны всех уровней и субъектов исполнительной власти, что резко негативно сказывается на общей управляемости всей властной вертикали.

Федеральное собрание преимущественно играет роль придатка исполнительной власти. Принадлежащее президенту право вето  и прямое президентское правление сделали президента, в меньшей степени правительство, главным источником законов и нормативных актов, хотя Конституция наделяет правом законодательной инициативы обе палаты парламента, равно как президента и правительство.[19]

Институциональная слабость Думы могла бы быть уменьшена её правом контроля над деятельностью Совета Министров. Закон о правительстве 1997 г., который явился результатом очередного торга между Думой и президентом, предоставил  нижней палате определенные полномочия, но никоим образом не мог решить и не решил проблему балансирования ветвей власти. 

 

Поворот к социально активному и ответственному государству потребует  конституционных изменений, стабилизирующих исполнительную власть, институализирующих процедуры её формирования, функционирования, подотчетности обществу и государству. Сегодня автократия президентской власти, явная недостаточность институциональных оснований для взаимоотношений уровней исполнительной власти по линии «президент - администрация президента -  структуры исполнительной власти, подчиняющиеся непосредственно президенту - правительство и правительственные структуры» стала одним из главных факторов дестабилизации в экономике и обществе. Это сказывается на всей системе разработки, принятия и реализации решений в области государственной политики. Должен быть безотлагательно принят новый Федеральный закон о правительстве Российской Федерации, разграничивающий   функции и компетенции различных структур исполнительной власти в этой области. Он определит соответствующие правовые процедуры и исключит всякий субъективный произвол со стороны любых облеченных властью лиц. Сама исполнительная власть станет подконтрольной законодательной и судебной властям, получит необходимые для себя легитимность и доверие общества. Радикально же разрешит проблему изменение Конституции Российской Федерации, которое сегодня дискутируется достаточно оживленно.[20]

Мы очень часто акцентируем внимание на эксцессах двух первых ветвей власти. Но гораздо меньше говорится о третьей - о судебной. 1993 г. показал, что решения Конституционного суда можно игнорировать, исходя из политической целесообразности и диктата текущего момента. Оказалось, что в критической ситуации для Председателя Конституционного суда главным критерием является не верность Конституции и Закону, но лояльность первому лицу; что  статус Председателя не обладает необходимым иммунитетом. Политическая ангажированность и текущий политический заказ находятся "в своем праве" в судопроизводстве.[21]

Особый разговор - российская прокуратура. Она является важнейшим звеном в структуре судебной власти. Принимая во внимание степень криминализации российской экономики, размах коррупции, их пагубное воздействие на реформы, общий климат в стране, - можно утверждать, что от эффективной работы этого властного института зависит и деятельность всех ветвей власти; качество управления и администрирования; чистота и защищенность бизнеса. Несмотря на это, на протяжении многих лет Генеральная прокуратура находится в состоянии политических сотрясений, в её работе присутствует элемент политической ангажированности, политического давления на высший руководящий состав. Здесь также имеется институциональная неопределенность, связанная с соотношением компетенций Совета Федерации и Президента в плане назначений и снятий первых лиц, юридического статуса Генерального прокурора. Эта неопределенность серьезно подрывает независимость прокуратуры, условия её нормального функционирования  как одной из основных частей судебной власти.

Рыночная модель требует существенного укрепления независимой и материально (инфраструктурно) обеспеченной судебной системы. Последняя  призвана  обеспечить правозаконность в сфере экономики и защиту предпринимателей от административного произвола, коррупции, криминальных структур. Особое значение имеет институты арбитража  и третейского суда. Если исходить из того, что рыночная экономика - это, прежде всего, экономика контрактов, то должны наличествовать и институты, юридически поддерживающие и защищающие субъектов контракта. Именно эти функции выполняют арбитражные и третейские суды. У нас они находятся в начале своего развития и в полной мере пока еще не задействованы. Сама практика судебного арбитража сохраняет все черты неповоротливости государственных структур, действующих к тому же в экстремальных условиях законодательной недостаточности и критической конфликтности, связанной с эксцессами проведения приватизации, расстройством договорных отношений,  платежно-расчетной системы. Третейское судопроизводство  пока не имеет у нас должного развития, хотя в рамках ТПП России такой институт имеется. Для его нормального функционирования нет условий ни со стороны соответствующей предпринимательской ментальности и экономико-правовой культуры хозяйствующих субъектов, ни со стороны организации и инфраструктуры. Нет традиций и опыта обращения для разрешения конфликтов в международные третейские суды - Венский, Лондонский, Стокгольмский, Рижский.[22]

Очевидно, что процесс конституирования правового государства, без которого невозможны ни цивилизованная рыночная экономика, ни нормальное гражданское общество идет очень сложно. Резюмируя сказанное, можно утверждать, что необходимость создания строгого правового коридора для выбранных стратегий экономического развития  потребует глубокой реформы всей системы судебной власти.

В среднесрочной перспективе основное содержание экономической деятельности государства - преодоление последствий дефолта и финансового обрушения. Долговые ограничения выхода из кризиса и путей к экономическому оживлению ещё долго будут превалировать. Одновременно ужесточатся социальные ограничения и действие факторов политической стабильности. В этот период огромную роль будет играть консолидирующая роль государства и его политики. Первое десятилетие начала нового века - это восстановительный период, когда нерешенные проблемы долга, бюджетного дефицита, инфляции; восстановления промышленности, реструктуризации в экономике потребуют значительной экономической активности государства в сфере перераспределения ВВП, инвестирования, кредитования, госгарантий по  привлекаемым иностранным инвестициям. Огромна будет роль государства в связывании и экономической интеграции постсоветского евразийского пространства. В последующие пять лет необходимо создать основы для постиндустриального прорыва, провести технологическую модернизацию по кругу стратегических отраслей и сфер деятельности (прорывы на интеллектуало- и наукоемких направлениях экономического прогресса),  восстановить и задать ускорение для социально-культурных отраслей (наука, образование, здравоохранение и культура). Продолжится восстановление геополитических и геоэкономических позиций России, расшириться набор  интеграционных стратегия (СНГ; ЕС; АТЭС). В конечном итоге  - сформируются основы мощного, консолидированного, авторитетного и дееспособного государства, с сильной центральной властью (президентская республика), с сильными конкурентоспособными позициями на мировых рынках.  Экономическая эволюция приведет к развитию многосубъектной экономики, включающей: 

·        общественный сектор, включающий предприятия и организации государственной собственности и объекты смешанной экономики;

·        корпоративную экономику;

·        развитую частнопредпринимательскую экономику, средний и малый бизнес;

·        коллективные, кооперативные формы;

·        территориальные ассоциации, региональные экономические интеграции  как новые  субъекты в рамках становящегося национального рынка, развивающегося федеративного устройства, нового административно-территориального деления;

·        муниципальную экономику, связанную с возрождением земства и самоуправленческих начал.

 

2.2. Доминантные тенденции в развитии крупных и крупнейших форм

За вопросами формирования новых крупных и крупнейших форм производства, интеграции производства и капитала стоят проблемы концентрации производства. Либерализация, приватизация и демонополизация: на первых этапах реформ проходили под знаком повальной деконцентрации производства, расчленения единых имущественных и технологических комплексов, разрыва хозяйственных связей. Начиная с 1995 года - пошел обратный процесс. Залоговые аукционы, в последующем - денежные аукционы на втором и третьем шагах приватизации шли параллельно с пересмотром  отношения к крупным формам, стало фактом поощрение развития ФПГ. На поверхности это во многом объяснялось фискальными интересами несостоятельного в финансовом плане государства, приватизационным азартом большого бизнеса в ходе очередного раунда передела собственности. Но у этих процессов была и глубинная воспроизводственная основа. Анализ показывает, что после деконцентрационного шока первых лет концентрация в промышленности вновь обнаруживает тенденции к росту. Российская экономика сохраняет себя как экономика высококонцентрированных производств  и может быть эффективной только в таком качестве.

Крупные формы как традиционные институты восстанавливают свои позиции. Здесь работают и требования рынка, и необходимость обеспечения конкурентоспособности на длительную перспективу, что могут позволить себе только крупные производственные предприятия и другие факторы, способствующие возрождению крупных форм. Приватизация резко ускорила развитие акционерных форм и возникновение отечественного корпоративного сектора.

Развитие крупных корпоративных образований отражает ряд фундаментальных проблем. Оценка их  особенностей и перспектив требуют учета следующих обстоятельств:

·        Развитие отечественных корпораций, их альянсов, многообразных форм интеграции промышленного и финансового капитала - это эволюционный инициативный процесс, который во многом инициировался снизу. Он испытывал на себе все перепады и пертурбации реформационного процесса, адаптировался к нему и породил соответствующие формы и практики; вопрос о моделях, в соответствии с которыми идет это развитие - особый. Но уже наперед можно утверждать, что дело не только в следовании американским ли, германским или дальневосточным образцам. Очевидно, что в России есть свои устойчивые положительные (продуктивные) хозяйственные традиции, есть соразмерность российской бизнес-культуры, организационно-управленческой культуры масштабам национального геополитического и экономического пространства, национального рынка, размерам государства. У российской промышленности исторически сложились свои трансевразийские эталоны,  трансевразийские модели хозяйственных форм и укладов. Современные корпорации несут на себе в том числе генетические черты до- и послереформенных экономических институтов. И это отнюдь не свидетельство экономической отсталости, поскольку новые институты впитывают как позитивные опыт и традиции, так и рыночные инновации. При более глубоком рассмотрении наши ведущие корпорации - такие как, скажем группа «ОНЭКСИМ» и ОАО «ГАЗПРОМ», - воплощают в себе возможные альтернативные модели экономических реформ и реструктуризации экономики, и, соответственно, иные, различные результаты реформирования.

·        Налицо тенденции к воссозданию полицентрической системы монопольных центров экономической власти и силы, напоминающих в некотором роде те, что сложились в дореформенной экономике на фоне ослабления позиций тогдашнего главного монополиста в экономике - государства (крупнейшие производственные и промышленные объединения, промышленные министерства, государственные институты, ответственные за распределение и перераспределение ресурсов). В рыночной системе этот полицентризм трансформируется в нормальную олигополию, характерную для рынков с преобладанием крупных производителей. Здесь есть свои плюсы и минусы. Нельзя преувеличивать достоинства такой системы, она имеет свои границы применимости. Нельзя драматизировать её недостатки. Но и видеть и трезво оценивать их необходимо.

На объективные процессы формообразования этой полицентрической системы наслаиваются архетипические соотношения:

а) государства и экономики (сохранение внеэкономического принуждения и произвола, нового бюрократизма и новой коррупции, противостоящих экономическим свободам и объективным требованиям рынка и конкурентоспособности);

б) экономики и политики (постоянные рецидивы подходов с позиций  политической целесообразности, политизация и идеологизация технологии принятия экономических решений, борьба за контроль над крупнейшими корпорациями между различными политическими и бюрократическими группировками);

в) власти, собственности и управления (зависимость собственности от власти, коррумпированность власти  по связям с капиталом, отсутствие должного разделения между собственностью и управлением.).

Это те негативные традиции, которые тормозят становление эффективного корпоративного сектора.

Новой тенденцией стала  консолидация ФПГ и других крупных форм в качестве мощных институтов, активно вторгающихся в сферы политики, информации, социалитета. Они представляют не только и не столько бизнес, сколь центры экономической и политической силы, центры влияния «широкого профиля», «узлы  многомерной экономической, политической и социокультурной диверсификации».  Эта тенденция достаточно противоречива и нуждается в осмыслении.

· В формировании крупных и крупнейших структур усиливается неравномерность, складывается серьезный дисбаланс в экономической системе, связанный с усилением  монопольных позиций целых секторов хозяйства, отдельных отраслей, привязанных к живым деньгам. Образование суперхолдингов и конгломератов на основе альянсов привилегированных экспортоориентированных компаний и крупнейших банков, транснациональных стратегических альянсов с мощными западными транснациональными корпорациями - создает принципиально новую  ситуацию с точки зрения конкурентных основ  российской экономики, конкурентных позиций отдельных отраслевым комплексов и предприятий. В этих условиях возможны два сценария реакции на эти процессы: а) жесткие антимонопольные ограничения штрафного или предупредительного характера, расчленение ранее единых имущественных и производственно-технологических комплексов, что, по большому счету, мы уже проходили на старте рыночных реформ; и б) формирование аналогичных конкурентоспособных образований в других  отраслях и секторах экономики. Второй - более вероятен и желателен. Важно подчеркнуть, что конкурентная среда - это не только планктон малого бизнеса и мелких и мельчайших предприятий. Киты большого и сверхкрупного бизнеса на своем поле тоже создают мощное конкурентное напряжение, крупные формы также должны действовать и действуют в условиях жесткой конкуренции.

· В отношении естественных монополий должен приниматься во внимание весь набор геостратегических и геополитических, воспроизводственных, организационно-управленческих и др. факторов. Попытки подходить к проблемам естественных монополий узкоэкономически чреваты самыми серьезными экономическими и геостратегическими поражениями. Кроме того, в нашей все еще во многом псевдорыночной экономике, расчленение таких гигантов как МПС, РАО «ГАЗПРОМ». РАО «ЕЭС РОССИИ» чревато не оживлением конкуренции со всеми вытекающими отсюда ожидаемыми («хотеть не вредно») последствиями, а сдачей глобальных конкурентных позиций перед лицом ведущих ТНК; образованием многослойных наростов посредничества;  разрастанием криминализации бизнеса (как это было в угольной отрасли после разукрупнения организационно-управленческих форм и выделения множества самостоятельных шахт в качестве юридических лиц).

· Выше уже говорилось о современном глобальном контексте, требующем новых средств и методов защиты национальных интересов, развития конкурентоспособности российской экономики в целом, её финансового и промышленного капитала перед лицом консолидированной силы ведущих экономических держав Запада, международных экономических институтов, мощных транснациональных корпораций. В этом смысле российское государство и российский бизнес  должны стремиться стать такой же консолидированной на глобальных планах силой, способной противостоять любым конкурентам национального и наднационального уровня.

 

2.3. Развитие корпоративной экономики                                                      и корпоративных институтов

 

 Корпоративная экономика - явление принципиально новое для посткоммунистической России. Появление хозяйственных обществ, организованных на акционерной основе стало возможным в результате форсированной приватизации предприятий и параллельным развитием рынка ценных бумаг. С выходом в свет нового Гражданского кодекса и Закона об акционерных обществах положено начало формированию корпоративного права.

Первоначально крупные формы производства развивались в форме государственных концернов и различных видов холдингов. В России холдинговые компании начали создаваться еще в 1991-92 гг., до начала массовой приватизации и акционирования предприятий. Отчасти поэтому в самом процессе их создания были заложены определенные противоречия, в дальнейшем повлиявшие на эффективность их деятельности.[23] В середине 90-х годов получили развитие такие формы как финансово-промышленные группы и ассоциации (союзы, консорциумы). Развитие финансово-промышленных групп во многом стимулировалось практикой залоговых аукционов и последующим этапом денежной приватизации. Интерес к участию в аукционах по продаже государственных пакетов акций  крупных и крупнейших российских предприятий со стороны ведущих финансовых структур ускорил формирование новых, устойчивых и достаточно мощных форм интеграции промышленного и финансового капитала. Столкновение интересов в процессе приватизации предприятий нефтяной промышленности, обострение конкурентной борьбы инициировало  процессы образования стратегических международных альянсов между российскими и зарубежными финансово-экономическими структурами. Речь идет об имевших место контактах между англо-голландской нефтяной компанией «ШЕЛЛ» и РАО «ГАЗПРОМ»; британской компанией «БРИТИШ ПЕТРОЛЕУМ» и группой «ОНЕКСИМ-банк». На сегодня реальностью стало подписание в конце марта 1999 года соглашения между ОАО «ГАЗПРОМ» и германским концерном BASF соглашения о стратегическом сотрудничестве.

Вопрос о том, по какой модели развития пойдет российский капитал - принципиален. На сегодня широко известны и обсуждаются две базовые модели.[24]

 

Книга Мишеля Альбера «Капитализм против капитализма» дает анализ двух моделей капитализма - неоамериканской и рейнской.

Главное отличие двух моделей - принятый в системе способ зарабатывания денег.

Америка делает ставку на финансистов. Биржа стала её центральным институтом. Там не только зарабатываются состояния. Там же осуществляется истинное управление национальным хозяйством.

Схема обогащения которая открывает путь в большой бизнес и деловую элиту. Кредит под очень высокий процент и на очень короткий срок - налет на компанию - перекупка значимых пакетов акций по цене, ниже продажной стоимости активов - расчленение активов и продажа их по частям.

Последствия такой схемы поведения.

Заинтересованные собственники, менеджеры и персонал реальных предприятий, находясь под постоянной угрозой смены акционеров, расчленения и перепродажи, вынуждены выплачивать акционерам завышенные дивиденды, отказываясь при этом от необходимых инвестиций в производство. Отсюда первая потеря - краткосрочные цели преобладают над долгосрочными.

Вторая потеря - расчленение экономического сословия. Акционеры становятся врагами менеджеров. Предприятие, задуманное как сообщество, объединенное общими интересами и «мощной общественной привязанностью», превращаются в машину движения денежной наличности.

Потеря третья. Перекачка интеллектуальных ресурсов страны в финансовый сектор. Промышленность испытывает колоссальные трудности при подборе нужных ей инженеров и финансистов. Лучшие промышленные кадры и молодые дипломированные специалисты  устремляются в банки и биржевые брокерские конторы.

Эти три потери наносят колоссальный вред  американской экономике.

Рейнская модель. Проповедь совершенно другой организации. Её слоган - «все во имя истинной коммерции». Её главным субъектом стал тесно переплетенный промышленно-банковский капитал. Банкиры, кредитующие промышленные предприятия, являются их крупными акционерами. Владельцы, в свою очередь, входят в правления крупнейших банков. В результате, структура акционерного капитала  меняется очень медленно, и никакого приоритета «коротких идей»  - финансисты и промышленники заинтересованы в реальном и долгосрочном успехе предприятий.

Структура власти и организации управления в рейнской модели столь же доверительны, сколь и структура капитала. Тип этой структуры определяется Альбером как «со-правление». Его суть заключается в таком распределении полномочий и ответственности акционеров, менеджеров, и персонала, которое исключает доминирующее влияние кого-либо и позволяет быть услышанным каждому.

Какая из моделей эффективнее? Для Альбера - безусловно, рейнская.  Компании с рейнской моделью доминируют в большинстве промышленных секторов.... В промышленных секторах будущего они пока менее сильны, чем американские, но здесь вопрос о перераспределении мест - лишь вопрос времени.

Для России, по мнению рецензента книги Альбера, конечно же, напрашивается целесообразность рейнской модели. Но есть и свои «Но».

1.   У российского бизнеса мало денег. Наши предприниматели, даже самые успешные и осторожные , понимая всю опасность выхода на открытый финансовый рынок, далеко не всегда могут позволить себе «закрытую позицию» - они нуждаются в притоке внешних инвестиционных ресурсов.

2.   Рейнская модель хорошо работает в странах с мощной корпоративной культурой. Причем важно, что культура эта присутствует не только на уровне отдельных предприятий или даже шире - на уровне частного бизнеса. Корпоративный дух должен пронизывать все хозяйство, включая один из важнейших его субъектов - государство. В России этого нет.  И разобщенность финансистов и промышленников,  взаимная отчужденность бизнеса и государства уже стали скорее правилом.

Более того, сегодняшние попытки государства выстроить некоторое подобие рейнской модели воспринимаются бизнесом как опасность для своего существования.

 

Но в России остается фактом и то, что ни промышленные элиты, ни финансовые каждая в отдельности не показали себя способными в деле экономического ренессанса. Очевидно, что государство все же должно взять на себя роль активного субъекта корпоративной культуры, корпоративного управления. Но делать это оно должно тесном, более того, стратегическом  альянсе с ведущими финансовыми и промышленными элитами. В этой связи нужен Пакт о правах  и обязанностях сторон в корпоративном развитии как важнейший правовой институт, солидаризирующий политическую и экономическую власть на основе национальных экономических интересов.   Государства может и должно выступать не только как акционер; оно может быть представлено  как инвестор, менеджер, персонал. Формы государственного представительства в национальном экономическом развитии должны быть ясно и четко  определены. Не чиновники в ранге акционеров, а профессиональные  финансисты, менеджеры, специалисты, представляющие государство. Один из аргументов в пользу такой позиции - отличительные черты  трансевразийских моделей, обуславливающих объективную необходимость ответственного участия государства в создании и функционировании корпораций, опирающихся на общенациональную производственную и управленческую инфраструктуру, и способных по-настоящему функционировать как единый общенациональный экономический комплекс.

Рост числа ФПГ и укрепление их позиций в экономике  отражает формирование адекватных форм концентрации и централизации производства; в нем синтезируются стимулирующие импульсы сверху (со стороны государства) и инициативные процессы снизу (капитал, менеджмент, заинтересованные трудовые коллективы) к поиску приемлемых и эффективных форм интеграции финансового и промышленного капитала. Это также связано с необходимостью стабилизации многоотраслевой кооперации, выгодами горизонтальной диверсификации капитала. ФПГ способствует перераспределению управленческих функций, так как часть функций государственных комитетов и ведомств выполняют сами ФПГ. Их создание оказывает положительное влияние на процесс ценообразования, так как все предприятия, входящие в ФПГ, заинтересованы в конечном результате деятельности всей ФПГ. Пропадает интерес отдельного предприятия к увеличению прибыли за счет часто малооправданного роста цен. Кроме того, ФПГ противодействуют проникновению крупных зарубежных монополий в экономику России путем создания импортозамещающей продукции.

Вместе с тем, само по себе перераспределение и укрупнение собственности не решает проблему ни эффективного собственника, ни эффективного управления.  Как показал опыт, финансовые и коммерческие структуры в качестве новых хозяев промышленной собственности интересуются лишь валютной выручкой от приобретенной собственности, контролем над ресурсами, залоговой ценностью предприятий (к примеру ОНЭКСИМ-банк после дефолта в августе 1998 года вел  в Лондоне переговоры об обмене части долгов на контрольные пакеты акций предприятий, входящих в холдинг). Очевидно и то, что высший топ-менеджмент финансовых институтов оказался в деле ничуть не эффективнее пресловутых «красных директоров». Переход самых привлекательных госпредприятий  в собственность банков не привел к перелому в развитии реального сектора, выходу управления на качественно новый уровень. Финансовые элиты оказались не более состоятельными перед лицом кризиса, чем старые и новые промышленные элиты.

К августу 1998 года, в экономике России в среде почти 3 млн. предприятий, 130 тыс. акционерных обществ, 27 тыс. совместных предприятий, заметного числа институциональных эмбрионов и мутантов проявилось несколько устойчивых типов крупных финансово-промышленных образований, из которых постепенно формируются интегрированные структуры. Воспользуемся для характеристики современного корпоративного сектора данными, опубликованными  А.Калиным.[25]

Таблица 1.

Основные типы крупных корпоративных структур России

(до 17 августа 1998 года)

 

Тип корпоративной структуры	Примеры	Число
Акционерные компании, учрежденные государством и приватизированные по индивидуальным планам	РАО "Газпром", РАО "ЕЭС России", ЗАО "Алмазы России - Саха", РАО "Норильский никель", "АвтоВАЗ" ОАО "ГАЗ", "РКК "Энергия", 13 ВИНК (вертикально интегрированных нефтяных компаний), "Ростелеком", "Связьинвест", "Пром. Корпорация "Антей", ОАО "Корпорация "Компомаш", ОАО "Российская электроника"	Около 40
Государственные компании	ГКНПЦ имени М.Хруничева, "ТВЭЛ", концерн "Сплав" "Росэнергоатом", несколько федер. центров	Около 30

(продолжение табл. 1)

Частные корпорации на основе крупных акционерных компаний, образованные квазиклассическим способом слияний и поглощений, вертик. и гориз. интеграции		"Уралмашзаводы" (включая "Ижорские заводы"), группа "Сибирский алюминий", компания "Балтика", концерн "Красный Октябрь", "Энергомашкорпорация"							Около 50
Региональные конгломераты смешанной собств., включая уполномоченный (губернский) банк, инвестфонд, привлекательные предприятия (ТЭК, связь)					В Москве, Татарстане, Башкортостане, Красноярске, Самаре, Нижнем Новгороде, Воронеже, Иркутске				Около 50
Кооперационные структуры под эгодой федеральных ведомтсв				МПС, Минатом, Госкомсвязь, РКА, Госинкор, Росконтракт					более 80
Финансово-промышленные группы, созданные в соответствии с законодательством или по соглашениям со странами СНГ (ФПГ де-юре)			"Оборонительные системы", "Контур", "Точность", "Нефтехимпром", "Морская техника", "Двигатели НК", "Промприбор", "Интерхимпром"						Около 20
Российские отделения ТНК (транснациональных компаний)	ABB,UTC, GE, Mars, Coca Cola, Pepsi Co, ICN Pharmaceuticals, Philip Morris, Siemens, BAT, RJR, TWG, Nestle, IBM, Daewoo, Cadbury, BBH, Boeing, McDonald's, Procter&Gamble; GM, Unilever, Henkel						Около 50 (без 20 банков со 100% иностр. капиталом
Кооперационные структуры, в т.ч. оболочечные и сетевые, на основе соглашений (включая франчайзинг, толлинг, процессинг) и в основном без акционерных отношений						TWG (толлинг), "Довгань" (франчайзинг)		Назвать трудно
Многоотраслевые ("олигархические") конгломераты	Группы Инкомбанка, банков "Российский кредит", СБС-АГРО и "Мост", "Роспром-Юкос", "Интеррос", "Альфа-групп", "ЛогоВАЗ - Объединенный банк"							До 15

 

Часть этих структур зарегистрирована государством (де-юре), другие действуют только фактически (де-факто). Ряд примеров из таблицы - состоявшиеся корпорации в рыночном понимании, пусть и не вполне отвечающие международным стандартам. Другие - плод формального акционирования и стремления к элементарному выживанию любой ценой.

По стратегии и экономическим размерам среди них можно выделить национальных лидеров, немногие российские ТНК (например,  ВИНК "ЛУКойл", МФПГ "Точность", "АВТОВАЗ", ОАО "ГАЗ", включая ее ФПГ "Нижегородские автомобили", РАО "ЕЭС России", ФПГ "Интерхимпром") и одну глобальную корпорацию, базирующуюся в России, - ОАО "Газпром". В каждой из этих структур был сконцентрирован большой экономический потенциал и действовал реальный центр стратегического управления. На их предприятия приходилась большая часть ВВП, налоговых платежей и задолженности перед бюджетом. Их состояние весьма полно передавало главные противоречия и тенденции развития экономики России. Они весьма неравноценны по размерам, составу предприятий, структуре собственности, консолидации и организации, по состоянию управления и "corporate governance", т.е. корпоративному правлению (управлению высшего уровня).

Осенний (1998 г) финансовый коллапс, крах банковской системы и так называемых системообразующих банков внес существенные коррективы в развитие корпораций и ФПГ. Поскольку лидеры  в этой области сформировались в рамках крупнейших холдингов, возглавлявшихся ведущими банковскими группами, в перспективе можно ожидать смену характера и интенсивности процесса развития ФПГ (ослабление позиций финансово-банковских элит в промышленной собственности, замедление скорости процесса в ближайшие два-три года), изменения состава собственников и структуры управления и контроля. Следует иметь в виду, что дефолт окончательно добил и без того слабенький рынок корпоративных ценных бумаг, без чего невозможно представить себе развитие крупных корпораций, рассчитывать на серьезных инвесторов и инвестиции. Восстановление и дальнейшее развитие (а не просто конъюнктурное оживление) фондового рынка займет, по мнению многих экспертов, не менее 5 лет. Серьезные и видимо долговременные изменения в конъюнктуре мировых рынков, в особенности на рынках энергоносителей, также окажут серьезное ограничительное воздействие на развитие российских ФПГ.

 

2.4. Корпорации и глобализация

 

Развитие современного корпоративного сектора как фундамента экономики XXI века должно сообразовываться с процессами глобализации экономики. Сама по себе тема глобализации слишком серьезна и фундаментальна. Она требует отдельного исследования. У нее мощные сторонники в лице ведущих мировых держав и ТНК, авторитетнейших международных экономических организаций. Именно они на сегодня определяют философию глобализации, её концептуальную платформу. Но в том виде, как глобализация протекает сегодня, она сталкивается с широкомасштабным, не менее глобальным сопротивлением. Россия, без сомнения предложит свое видение глобализации, но сегодня в любом случае надо принимать брошенный вызов.

Глобальные альянсы сегодня стали непременной частью глобальной экономики. Поэтому задача российских корпорации - встроиться в один из существующих альянсов или создать новый. Такие стратегии иногда рассматриваются как более эффективный путь интеграции   России в мировую экономику, нежели известные стратегии импортозамещающей или экспортоориентированной экономики.

Значительная и влиятельная часть  экономистов считают, что за последние полвека структура мирового хозяйства претерпела существенные изменения. Если раньше её основанием был принцип международного разделения труда, то теперь мировое хозяйство представляет собой систему, где центрами структурных элементов являются транснациональные корпорации. В этой системе территории и страны перестают быть субъектами, задающими правила экономической игры. А значит и России, как единому целому не удастся найти для себя нишу  в мировой экономике - для космополитического по своей сути транснационального капитала даже сам российский рынок не является пространством, на которое Россия имеет больше прав, чем кто-либо другой.

Такая позиция, разделяемая и частью российских либеральных экономистов - один из ярких образчиков идеологии сдачи, капитуляцией перед превосходящими силами соперника по рациональным соображениям. Здесь налицо непонимание или заведомо сознательное упрощение проблемы соотношения объективных тенденций глобализации и стремлений подчинить её чьим-то национальным или транснациональным интересам. Это также проблема тех теоретических интерпретаций, глобальной экономики, которые связаны с фундаментальными геостратегическими целями её главных (доминирующих) действующих лиц. Игнорируется субъектная структура глобальной экономики, развитие принципиально новых присущих черт, типов и характера взаимодействий между соответствующими субъектами. ТНК - один из основных субъектов глобальной экономики, но он действует в поле силовых взаимодействий, образуемом национальными государствами, их региональными интеграциями, стратегическими цивилизационными союзами и т.д. Небесполезно также вспомнить и переосмыслить пресловутый ленинский закон неравномерности развития применительно к современным геоэкономическими и геостратегическим иерархиям. Здесь нет и не может быть ничего раз и навсегда установленного. Изменение баланса сил между основными субъектами геополитики может кардинально изменить и роль ТНК и соотношения сил между различными ТНК. За доминирующими ныне американскими ТНК стоит доминирование сегодняшних США как единственной глобальной державы, даже близко не имеющей  достойных конкурентов и противовесов. Имеет место также доминирование США в ряде региональных геостратегических альянсов. Но - ничто не вечно под луной. Надо не соглашаться с существующим положением, а формировать соответствующие национально-государственные интересы и геополитические и геоэкономические стратегии борьбы за мировое лидерство.

Вторая особенность современной хозяйственной системы - её динамичность. Если когда-то корпорации могли позволить себе составлять долгосрочные планы развития и старательно отслеживать  насколько близок результат, то теперь они вынуждены иметь целый пакет возможных проектов, которые принимаются к реализации в зависимости от ситуации. Более того, если учесть, что довольно узкая  группа лидеров крупных корпораций постоянно отслеживают стратегии друг друга и прямо или косвенно согласуют их,  то новый тип корпоративного эффективного управления экономическими процессами можно сформулировать так: управлять сегодня надо не результатом и даже не решением, а процессом принятия решения. Очевидно, что институт глобальных альянсов и есть та форма, которая позволяет принимать участие в самом процессе принятия решений.

Тема глобализации и далеко идущих изменений в мыслях и деятельности ведущих субъектов глобальной экономики принимает новое звучание и в связи с тем, что мир живет в ожидании  глубочайшего кризиса системы глобального капитализма. Эти настроения то затихают, то усиливаются, но серьезные экономисты указывают на ряд фундаментальных факторов, предопределяющих возможность кризисных сценариев развития. Никто сегодня не может ответить на вопрос, каким будет капитализм после второй «Великой депрессии», но мировая элита бизнеса уже начала активный процесс модификации своей структуры. Об этом свидетельствует длинная череда слияний и поглощений, формирование новых альянсов. Общий объем слияний и поглощений в 1998 г. приблизился к отметке 2,5 трлн. долл. Сливаются все - финансовые институты, автомобильные, фармацевтические, авиационные концерны. Все они преследуют одну цель - избавиться от лишних элементов, накопленные за годы роста, и войти в депрессию с максимально эффективной структурой производства, капиталов, управления.

Нельзя исключать и того, что  распад мировой соцсистемы и её ядра - СССР, а сегодня затяжной системный кризис России - начинался и продолжается как часть вызревавшего и надвигающегося глобального кризиса. Об этом также говорит ломка всего послевоенного миропорядка. Вчера СССР, сегодня Россия - это прелюдия, вступительная фаза; но это и органическая часть кризиса, сопровождающего окончание второго и начало третьего тысячелетия. Кризис в России нельзя рассматривать в отрыве от глобального контекста. Соответственно и антикризисные стратегии нельзя сужать до успеха или неудач макроэкономической политики того или иного состава кабинета. Яркий пример - ожидания  начала экономического роста в 1997 г., последующие волны азиатского кризиса и резюме для России - дефолт по-российски августа 1998 г.

Однако этот процесс имеет и другое значение - формируется новая сеть деловых институтов, которая будет контролировать процесс выхода мировой экономики из кризиса. Именно в этой сети будут делиться ресурсы, анализироваться и приниматься решения. Не будучи встроенным в эту систему, российский бизнес имеет минимальные возможности вписаться в будущую систему мирохозяйственных связей с пользой для себя.

С другой стороны, период перестройки мировой деловой сети наиболее благоприятен для вступления туда первых членов. Крупные корпорации, чувствовавшие себя вполне устойчиво в годы подъема, сегодня в состоянии неопределенности, открыты для обсуждения новых возможностей. Таким образом, у российского бизнеса есть шанс оказаться включенным в только формирующийся глобальный институт влияния.

Сегодня есть весьма отчетливые сигналы того, что российский бизнес, российские деловые круги хорошо чувствуют новые мировые ритмы. К примеру нефтяные компании готовятся к реализации масштабных проектов  по  Ковыкте и Сахалину. Они направлены на новые азиатские рынки, и более того, они сами формируют эти рынки.

Так, по сообщениям журнала «Эксперт», на российско-китайской границе ощущается притяжение новых рынков. Северный Китай, переполненный рабочей силой и готовый к осуществлению масштабных суперпроектов, необходимых для поддержания высоких темпов роста, может затянуть в свою орбиту Юг Сибири. Именно здесь в последнее время возникают крупные проекты, преимущественно в сфере энергетики. К ним могут добавиться и металлургические проекты. Ряд западных компаний уже  выразил заинтересованность в том, чтобы начать наступление на азиатские рынки с севера. Шведская АВВ готова содействовать АО «Иркутскэнерго» в строительстве ЛЭП Братск-Пекин мощностью 3 тыс. МВт  и стоимостью 1,8 млрд. долл. Итальянский концерн ЭНИ совместно с Газпромом  собирается начать экспансию на газовый рынок Китая, который еще только предстоит сформировать.

 

2.5. Институциональная стратегия на перспективу

Принимая во внимание сказанное, следует заключить следующее. Формирование особого слоя структур российской экономики в виде корпоративной экономики или корпоративизация составляет самостоятельное направление экономических реформ, реструктуризации народного хозяйства, отраслей и предприятий,  организационно-управленческих трансформаций. Сегодня и в перспективе одной из приоритетных задач государственных институтов  должна  стать поддержка предпринимательства, взаимодействие с корпорациями и их альянсами (финансово-промышленными группами,  консорциумами). Особое значение приобретает стимулирование развития ФПГ и крупнейших стратегических, в том числе глобальных альянсов, способных обеспечить структурные сдвиги,  конкурентоспособность продукции на внутреннем и внешнем  рынках. По большому счету требуется формирование и проведение последовательной государственной политики создания и поддержки крупных и крупнейших образований по типу транснациональных корпораций. В этих корпорациях должен преобладать российский капитал и они призваны:

·       вписаться в элитную группу транснациональных корпораций, определяющих правила игры на мировых рынках,

· стать реальным проводником национально-государственных интересов России в современной глобальной экономике, мощным инструментов реализации геоэкономической стратегии российского государства. Самый процесс формирования и развития ФПГ должен быть освобожден от различных наслоений политической конъюнктуры и органично встроен в общий процесс корпоративизации российской экономики. Этот процесс, нормально организованный; соориентированный по критериям стратегических национальных интересов; умно поддерживаемый государством - сможет сыграть самую серьезную роль в антикризисных стратегиях; в росте производительной и финансовой  мощи российского предпринимательства; консолидации национального капитала перед лицом  мощных международных конкурентов. Обобщенно схема становящейся и развивающейся корпоративной экономики формируется в виде некоего центра пересечения орбит консолидации капиталов; антикризисных и развивающих траекторий регулирования и управления; организационно-структурной эволюции.

Ориентирами такого развития могут стать следующие параметры.

Базисом (оценка А,Калина) явятся около 500-600 конкурентоспособных российских корпораций, которые будут производить до 60 процентов ВВП. Остальные 40 процентов придутся на средний и малый бизнес. Но истинное национальное лидерство придется на  нескольких десятков крупных и крупнейших корпораций, способных конкурировать на равных с главными действующими лицами современной глобальной экономики - ТНК.

Это даст России шанс за 3-5 лет перейти с последних мест в пятой десятке стран по конкурентоспособности на одно из мест в первой двадцатке, что уже будет выдающимся достижением. Однако важно не только взяться за создание крупных интегрированных структур, но и решить, какими они должны быть, а также как их создавать.

Поворот стратегической  ориентации страны диктует необходимость переориентирования экономики  на преимущественное производство и освоение интеллектуалоемких технологий, включая наиболее информационно- и наукоемкие. Метод и средства - умелая консолидация уже имеющихся интеллектуально-творческих, административных, социально-бытовых, информационно-коммуникационных, индустриальных и иных ресурсов ВПК, а также торгово-финансового сектора страны. Но решение этих задач невозможно решить без мощной национальной системы патентной защиты интеллектуальной собственности России, которая сегодня во многом несет на себе черты того институционального кризиса, который поразил большинство сфер экономической жизни. Прорыв России на международные рынки в качестве поставщика жизненно необходимых мировой экономике научных достижений,  прорывных и интеллектуалоемких технологий, прямое участие в формировании  глобального научно-технологического рынка - все это должно  стать и станет  стратегическим ориентиром развития страны.

Таблица 2.

Минимальные параметры корпорации, конкурентоспособной по параметрам глобальной конкуренции

 

Капитализация	От 1 млрд. долларов (пропуск в список Financial Times, "Global-500"; 1998 - 7596,7 млн. долл. 1997 - 8087,4 млн. долл. 1996 - 6783,5 млн. долл.)
Оборот	От 0,5 млрд. долл.
Чистая прибыль	От 50 млн. долл.
Рыночная стоимость/прибыль	10-20 (сейчас около 1)
Отношение: долгосрочные обязательства /собственный капитал	Около 0,3 - 0,4
Численность работающих	От 25 тыс. чел.
Стабильный рост объема продаж
Регулярная выплата дивидендов
Соблюдение минимальных международных стандартов корпоративной структуры и правления
Участие в стратегическом альянсе с ТНК
Оборот акций (или ценных бумаг) на международных финансовых рынках

 

При данной направленности реформ интенсивная эксплуатация  топливно-энергетического и ресурсного комплексов получает необходимую стратегическую глубину. Создается реальная возможность образования трансевразийских сетей нефтегазовых, энергетических и транспортных коммуникаций, способных выдержать ожесточенную конкуренцию альтернативных  коммуникационных вариантов, проектируемых сегодня в южной части Евразии.

Последовательно реализуя эту геоэкономическую стратегию в жизнь, можно целенаправленно влиять на весь спектр партнеров и конкурентов, врагов и союзников России в современном мире, менять сложившуюся в прежней системе координат типологию ее связей. Здесь - широкие горизонты  стратегического сотрудничества как с неоиндустриальным пространством Большого тихоокеанского кольца, так и высокоиндустриальной экономикой Запада. Для последней это представляет прямой интерес, поскольку она столкнулась  с массовым оттоком собственных интеллектуальных ресурсов в сферу информатики и финансов, что привело к серьезному замедлению фундаментального научного и научно-технического прогресса на пороге XXI века.

 Это - основной круг задач, который определит лицо и состав корпоративного сектора в среднесрочной перспективе.  Опорные точки крупных и крупнейших (в том числе транснациональных) корпоративных структур придутся на производство нефти и газа, в целом по кругу естественных монополий, металлургические корпорации, производство наукоемких продуктов и высоких технологий (отечественные авиастроение, космос, электроника и связь, ядерные технологии, нефте- и газооборудование, вооружения, программный продукт; возможны прорывы и по другим отраслям машиностроения).

Первое десятилетие после 2000 года должно решить принципиальные задачи перехода от фазы формального акционирования к развитию полноценных акционерных обществ. Укрупнение уставного капитала, рост рыночной капитализации, привлечение прямых и портфельных инвестиций, проведение реструктуризации компаний, обновление парка машин и оборудования - вот ключевые задачи этого этапа. В области управления упорядочиваются проблемы с защитой интересов государства и мелких акционеров, налаживаются механизмы привлечения стратегических инвесторов, в том числе и иностранных. Более или менее жесткие формы интеграции капитала в виде холдингов и ФПГ станут более распространенными формами по сравнению с разными ассоциативными объединениями и неформальными ФПГ (экстенсивный резерв организационного развития крупных форм). Именно в этот период надо решить принципиальные вопросы разделения собственности и власти; собственности и управления; заложить легитимные основы участия менеджмента в собственности и прибылях;  работников - в собственности, управлении и доходах корпораций. И, конечно, потребуется настоящая реформа управления акционерными обществами, связанная как с общими проблемами реформы и реструктуризации предприятий, так и со специфическими проблемами управления акционерных обществ.

Развитию корпоративного сектора будет содействовать восстановление и нормализация развития рынка корпоративных ценных бумаг как полноценного сегмента системы финансовых рынков. Необходимо сформировать более или менее упорядоченную систему акционерного и корпоративного права как части законодательной базы развития корпоративных институтов. Учитывая глобализацию современной мировой экономики, формирование глобальных финансовых рынков и их непредсказуемое воздействие на национальные финансовые рынки, целесообразно не спешить с рекомендуемыми международными финансовыми организациями мерами по либерализации национальных рынков капиталов и финансовых услуг, чтобы обезопасить их как от объективных циклических потрясений, так и от рукотворных кризисов, связанных с деятельностью стратегических международных спекулянтов.

Следующее десятилетие -  при условии выхода на устойчивые траектории экономического роста  может стать периодом, с одной стороны, модернизации и массового обновления производства в реальном секторе экономики. С другой стороны, как показывает опыт, период экономического роста стимулирует слияния и поглощения, различные формы интеграции и укрупнения капитала, повышение его мобильности.  Технологические, структурные и институциональные инновации положат основы современному и конкурентоспособному российскому корпоративному сектору. На этой фазе должны состоятся базовые корпорации по наиболее конкурентоспособным направлениям российской экономики, сопоставимые по основным показателям экономического потенциала с нашими ведущими естественными монополиями. Это возможно прежде всего в авиастроении, космосе, ядерных и иных новейших энерготехнологиях, вооружениях и сопряженных с ними высокотехнологическими отраслями и предприятиями. Не исключено, что с помощью иностранных инвестиций экономический рывок сможет сделать и автомобилестроение. Это «второе рождение» российской корпоративной экономики предопределит ту описанную выше картину, которую следует целенаправлено формировать и, соответственно, ожидать к долгосрочной перспективе.

3. Реформирование естественных

монополий

 

Сама постановка проблемы реформирования естественных монополий в России определяется объективной необходимостью решения главной задачи: повышения эффективности российской экономики. Эта задача осложняется причастностью к формулированию и решению этих проблемам  МВФ, который условия предоставления кредитов постоянно увязывает с требованиями о фактическом расчленении таких корпораций монополистов как ОАО «Газпром». Политика МВФ, во многом определяемая США, в отношении «Газпрома» понятна. Она диктуется стремлением ослабить позиции мощнейшего конкурента американских нефтяных компаний. Дело в том, что газ все шире выступает альтернативным нефти источником сырья и энергии, ее субститутом. Кроме того, главенствующие позиции «Газпрома» на европейском газовом рынке объективно усиливают политические позиции России на континенте.

В подходе к реформированию естественных монополий мы исходим из того, что эффективные реформы субъектов инфраструктуры не должны сводится к примитивной демонополизации, к их дроблению, а по существу к разрушению и деградации. Такая политика генерирует в нашей экономике архаичные рыночные отношения, которые в передовых странах активно вытесняются, либо уже оттеснены на обочину  экономической жизни и рассматриваются как маргинальные.

Данный подход опирается как на экономическую теорию (ее неоинституциональное направление), так и на практику функционирования крупных организационных форм в условиях прогрессирующей глобализации мировой экономики, в частности, транснациональных корпораций – ТНК, а также на мировой опыт стран, опирающихся в своем развитии преимущественно на использовании запасов природных ресурсов.

С точки зрения современной теории достижение максимальной эффективности экономики возможно при различных вариантах распределения прав собственности при непременном условии, чтобы права собственности всех сторон были тщательно определены, а трансакционные издержки минимизированы. В практическом плане это означает, что на первый план выдвигается задача обеспечения максимального учета всех частных и социальных издержек и связанных с ними экономических интересов хозяйствующих субъектов.

Определение и защита прав собственности одна из основных функций государства и его правовой системы. Определение и защита прав собственности граждан России на ее природные ресурсы и доход от их использования регулируются в частности Законом Соглашения о разделе продукции (СРП).

В российской практике самые существенные параметры соглашений: условия недропользования, срок их действия, распределение дохода и прибыли, обязательства инвестора – устанавливаются не Законом СРП, а самими условиями соглашений. Кроме того, компания–оператор на законном основании может регистрироваться вне пределов России и таким образом быть недоступной судебным и налоговым органам. Согласно закону любые условия соглашения, ущемляющие интересы государства не могут быть пересмотрены без согласия инвестора в течение всего срока действия договора, то есть 33 – 58 лет. В то же время инвестор имеет возможность прервать выполнение соглашения, имитировать деятельность по разработке месторождения, придерживая за собой права на него до лучших времен, и так далее.

Имеется и другой, зарубежный опыт. Например, введение в состав участников каждого проекта государственной компании, которая представляла бы и защищала интересы государства. В Норвегии обязательный участник всех проектов – государственная компания «Статойл». По закону, доля «Статойла» при совместной с зарубежной компанией разработке любого месторождения на норвежском шельфе должна составлять не менее 50%. Подобная компания представляющая в проекте государство должна бы быть и у нас. Она могла бы в соответствии с законом являться собственником имущества, приобретенного инвестором, после получения им компенсационных выплат из выручки от реализации добытого сырья.

В подписанных у нас соглашениях легко обходятся ограничения, накладываемые законом «О недрах» по срокам (20 лет). Инвестору в них предоставлено безусловное право принимать решение о продлении работ в прежнем правовом режиме. Следовало бы воспользоваться опытом Китая, где срок действия соглашения не превышает 15 лет и также установить предельный срок соглашения, не ограничивая при этом сроков работ по проекту. Срок в 15 лет, по оценке специалистов, является предельным, учитывая что за это время проясняется геология месторождения, инвестор восполняет свои издержки на освоение за счет выручки от реализации нефти, а также существенно изменится экономическая ситуация в стране и мире[26].

Представляется, что кризис, переживаемый нефтяной отраслью, где процесс приватизации и связанная с ней деконцентрация производства зашли  достаточно далеко во многом вызван слабостью, несовершенством институционально правовой базы регулирования экономики. В этих условиях модель реформирования отрасли, ее демонополизации может быть признана ошибочной. Такой вывод представляется еще более очевидным с учетом внешнеэкономического контекста, в котором действуют раздробленные отечественные компании.

Внешнеэкономический фактор призван во многом определять концепцию и стратегию государства в отношении развития отраслей инфраструктуры. Данный фактор следует рассматривать в контексте глобализации мировой экономики, возрастании в ней роли транснациональных корпораций (ТНК). Россия в данном процессе пока что в основном выступает в роли объекта экспансии ТНК. Данное обстоятельство, а также то, что страна обладает значительными потенциальными возможностями формирования собственных ТНК, заставляет обратить внимание на основные характерные черты функционирования и развития ТНК, их роль в мировой экономике, а также их воздействие на национальные экономики.

Приток иностранных капиталовложений способствует развитию международной торговли, причем таким образом, что значительную часть своих потребностей в материалах, комплектующих и оборудовании филиалы иностранных  компаний удовлетворяют за счет импорта из страны – инвестора. Так 46% потребностей филиалов японских фирм электронной промышленности в новых индустриальных странах обеспечиваются за счет продукции, поступающей из Японии. Велика роль и внутрифирменных поставок в операциях зарубежных филиалов ТНК, – например, в импорте Мексики из США удельный вес поставок американских материнских фирм своим мексиканским филиалам составляет около 40 %[27]. Таким образом, иностранные капвложения ТНК способствуют росту экспорта из «своих» стран.

Через ТНК посредством прямых зарубежных инвестиций страна экспортер капитала получает также возможность «добраться» до важнейших ресурсов страны – реципиента. В современных условиях это происходит в частности путем поглощения местных фирм, имеющих доступ к соответствующим ресурсам и получение конкурентных преимуществ, которые невозможно получить посредством торговли или строительством собственных предприятий.

Влияние экспансии ТНК на экономику соответствующих стран далеко не всегда проявляется с положительной стороны. Так отмеченные поглощения или захваты местных фирм по существу представляют собой лишь переход собственности, не сопровождаемый реальными вложениями в экономику. Более того, ТНК, обладающие значительными финансовыми ресурсами, способны захватывать другие фирмы, используя плохую конъюнктуру, вызванную кризисным состоянием экономики той или иной страны. Тем самым они находят перспективное применение своим финансовым ресурсам. Местные же фирмы в подобной ситуации оказываются вынужденными держать значительные свободные средства, с тем, чтобы, не допуская захвата самим скупать свои акции.

Политика захватов, проводимая ТНК, оказывает негативное воздействие на устойчивость инвестиционных процессов и экономической конъюнктуры в целом. Она предполагает высокую мобильность финансовых ресурсов, допускающих как быстрое вложение в дело, так и столь же быстрый выход из него. Мировой опыт показывает, что масштабное внедрение ТНК в экономику иностранных государств допускает возможность столь же масштабного изъятия капиталов из этих стран. Как отмечал немецкий экономист Э.Людеман «цель деятельности всех международных монополий состоит не в развитии экономики страны происхождения или того государства, где вложены средства, но лишь в создании наилучших условий накопления капитала в рамках всей монополии»[28]

Современные ТНК находятся со «своими» государствами в режиме взаимовыгодного сотрудничества и поддержки. В кризисных ситуациях такая поддержка оказывается ТНК со стороны государства как крайняя мера для не допущения банкротства. Кроме того, государство патронирует интересы «своих» ТНК в их взаимоотношениях с иностранными конкурентами и другими государствами. Со своей стороны современные ТНК выступают не только экономическим, но и геополитическим фактором, способным усилить позиции той или иной страны. Наконец ТНК, наряду с наиболее влиятельными государствами, выступают важнейшими элементами нового мирового экономического порядка, институциональным оформлением которого выступают такие международные организации как МВФ, Мировой банк, ВТО. В рамках данного порядка часть полномочий государств в экономической и политической сферах последовательно переходит к надгосударственным институтам (контролируемым вполне конкретными государствами) и ТНК.

ТНК могут оказывать и позитивное воздействие на экономику «принимающей» страны по следующим направлениям.  Это, во-первых, приток финансовых ресурсов и современных технологий;  во-вторых, внедрение в практику хозяйствования передовых методов управления и маркетинга; в-третьих, усиление экспортного потенциала страны; в-четвертых, повышение уровня конкуренции на внутреннем рынке за счет подрыва на нем монопольного положения местных компаний и, наконец, в-пятых, ослабление негативного влияния местных отраслевых структур на государственную экономическую политику.

В полной мере указанное положительное воздействие «внешнего» фактора в лице ТНК может проявиться лишь при наличии соответствующих «внутренних» условий. Они предусматривают, во-первых, достижение более или менее сопоставимого уровня экономического развития страны-реципиента, включая наличие у нее соответствующего инновационного потенциала.  Во-вторых, наличие правовой базы, защищающей в разумных пределах отечественных производителей в условиях «неравенства сил», а также перед лицом проявлений «внешнего» монополизма. Наконец, в-третьих, обеспечение необходимого уровня государственной и правовой дисциплины, способных обеспечить соблюдение установленных в экономике страны «правил игры».

Институционально-правовая зрелость экономики, действенность механизмов ее государственного регулирования приобретают особое значение в стране с высоким природно-ресурсным потенциалом.

Анализ экономического развития за период 1970-1990 гг.  почти в 100 странах мира указывает на наличие обратной связи между долей природно-ресурсного сектора экономики в ВВП и в экспорте, с одной стороны и долгосрочными темпами экономического роста, с другой[29]. Современная теория интерпретирует данное положение на основе так называемой "голландской болезни", явления, впервые обнаруженного в конце 60-х - начале 70-х гг. в Голландии в связи с экспортом природного газа из этой страны, который привел к снижению конкурентоспособности ее обрабатывающей промышленности и другим негативным последствиям в экономике.

Объяснение этого явления современные теории экономического роста находят в концепции человеческого капитала. Согласно этой концепции главным источником устойчивого экономического роста является накопленный запас знаний.

Наиболее интенсивно процесс накопления знаний происходит в обрабатывающих отраслях промышленности. В экономике, опирающейся на развитии ресурсного потенциала, данные отрасли сталкиваются с оттоком рабочей силы и капитала, что, в свою очередь, вызывает замедление темпов долгосрочного экономического роста. Таким образом, получая определенные преимущества в краткосрочном периоде, богатая природными ресурсами страна лишается источников, обеспечивающих ее процветание в будущем.

Теория и мировая практика показывают, что для  эффективного и  устойчивого развития экономики необходимо, чтобы рента, получаемая от использования природных ресурсов, направлялась, прежде всего, на инвестиции в обрабатывающий сектор экономики. В отсутствии внутренних механизмов, обеспечивающих такое движение доходов, распределение природно-ресурсной ренты должно брать на себя государство. Пример успешного противодействия "голландской болезни" продемонстрировала Норвегия, где был создан специальный фонд, в который отчисляется значительная часть доходов от экспорта нефти и природного газа.

Есть еще один фактор, оказывающий долговременное негативное  воздействие на экономику стран, обладающих значительными  природными ресурсами - это коррупция, связанная с перераспределением природной ренты. Согласно экспертным оценкам богатые природными ресурсами страны относятся к числу наиболее коррумпированных. Одной из своеобразных форм коррупции в условиях России следует рассматривать постоянно ведущуюся борьбу между политическими группировками за контроль над финансовыми ресурсами естественных монополий и, прежде всего ОАО «Газпром» для осуществления своих политических целей. Подобное явление находит косвенную поддержку в ставшей уже традиционной для нашей страны идеологической установке, выражающей приоритет политики над экономикой.

Основываясь на изложенных положениях нам представляется, что в современных российских условиях наиболее обоснованным вариантом преобразования естественных монополий является модель "мягкого" реформирования, предусматривающая совершенствование тарифного и иных форм регулирования, в сочетании с максимальной доступностью показателей, позволяющих оценить уровень реальных затрат и прибыли компаний-монополистов. Для современной антимонопольной политики в мире характерен перенос центра тяжести с борьбы с монополиями на борьбу с монополизмом, т.е. на пресечение злоупотреблений хозяйствующих субъектов своим монопольным положением. Такой подход диктуется объективным характером процессов концентрации и централизации современного производства, экономией трансакционных издержек в рамках крупных организационных форм.

Развитие естественных монополий должно стать одним из приоритетных направлений координирующей промышленной политики государства. Она должна строиться исходя из перспективных прогнозных оценок потребностей в услугах и продукции естественных монополий на отечественном и зарубежных рынках.  Так нынешние экспортные планы РАО «ЕЭС России» не учитывают реальные перспективы существенного роста потребления электроэнергии внутри страны в соответствии с положительной экономической динамикой. Повторяется политика, проводившаяся  РАО "ЕЭС России", а также МПС до обвала рубля и основывавшаяся на сокращении спроса отечественных потребителей на электроэнергию и перевозки.

Необходима также скоординированная в масштабах государства ценовая политика. Политика, проводимая соответствующими "отраслевыми" органами регулирования естественных монополий, приводит к тому, что ценовые соотношения  в этой сфере произвольно меняются. Так отсутствие контроля над уровнем цен в "конкурентных" производствах базовых отраслей приводит к их опережающему росту, ведет к повышению издержек у потребляющих их продукцию естественных монополий. Это, в конечном счете, приводит лишь к усилению инфляции, сокращению спроса и подрывает основы развития, как в конкурентных, так и в монопольных отраслях.

Прогнозные оценки развития естественных монополий в России до 2015 г. должны основываться на учете следующих факторов. Во-первых, взаимосвязи внутренних, или национальных стратегий развития соответствующих отраслей и внешних стратегий, ориентированных на их активную роль в качестве субъектов глобальной экономики и конкурентных отношений на мировом рынке.  Во-вторых, на увязке этих стратегий с периодизацией макроэкономического развития национальной экономики, включающей этапы финансовой и производственной стабилизации, режима экономического роста и, наконец, этап широкомасштабного вхождения в мировой рынок. При этом прогноз должен учитывать неизбежную асинхронность в развитии естественных монополий по отношению к макроэкономической динамике в целом. Она вызывается как особенностями организационно-экономического и финансового состояния, так и местом, занимаемым субъектами естественных монополий в экономической системе. Наконец, в-третьих, характер их предстоящего развития во многом будет определяться противостоянием между силами, как внутри страны, так и за рубежом, стремящимися к расчленению российских естественных монополий и  силами, ставящими целью их сохранение в качестве единых организационно-хозяйственных систем.

Нам хотелось бы предложить оптимистический вариант прогноза, исходящий из допущения, что в предстоящий 15 летний период костяк естественных монополий в России состоящий из РАО "ЕЭС России", ОАО "Газпром" и железнодорожного транспорта в лице МПС в основном удастся уберечь от расчленения.

Прогнозные оценки развития "Газпрома" базируются на его экономических и финансовых успехах. Во многом они объясняются тем, что компании удалось успешно реализовать свою, отличную от других, в частности от реформы нефтяной отрасли, "газпромовскую" модель институционально-экономических реформ. Как крупные, так и менее значимые предприятия, входящие в систему "Газпрома", фактически являются его производственными подразделениями.

Жестко-вертикальная организационная структура позволяет "Газпрому" разрабатывать и реализовывать перспективные программы развития. Основной элемент стратегии "Газпрома" - активная внешняя экспансия. Второе направление - инвестирование в отечественную обрабатывающую промышленность. Такая политика диктуется как потребностями в оборудовании для текущего функционирования компании, так и позицией стратегического партнера на внешних рынках, которая требует высокого уровня независимости компании от поставок оборудования по импорту. При этом «Газпром» располагает программой научно-технического развития компании на период до 2015 года.

Нецелесообразность реструктуризации "Газпрома", в частности, вычленения из его состава ВЭП "Газэкспорт", подтверждается недавним отечественным (советским) опытом, когда добыча газа, его транспортировка и экспортные операции были разделены. Советский Союз выступал поставщиком газа "до границы". Позиции "Газпрома" в борьбе с зарубежными конкурентами резко усилились, как только он стал вертикально интегрированной структурой.

Необходимость и эффективность дальнейшего сохранения "Газпрома" как единого целого диктуется и тем, что стратегические резервы запасов и резервы рынка газовой отрасли не могут быть освоены усилиями отдельных даже самых крупных ее предприятий.

Реальные направления реформировании естественных монополий и, в частности "Газпрома", предусматривают, во-первых, обеспечение их "прозрачности", максимальную доступность для государства и общества их финансово-экономическим показателей; во-вторых, повышение уровня их корпоративно-акционерного управления со стороны государства, усиление защиты финансовых интересов государства в качестве собственника активов.

Успешное развитие компании на перспективу во многом будет зависеть и от ряда «внешних» для «Газпрома» факторов. Во-первых, от того насколько ему удастся отстоять свою целостность перед лицом внешних и отечественных «демонополизаторов» и,  во-вторых, от урегулирования взаиморасчетов с потребителями (РАО «ЕЭС России», один из крупнейших покупателей «Газпрома», на сегодняшний день оплачивает «живыми» деньгами лишь немногим более 20% газа).

Для ОАО "Газпром", наиболее "продвинутого" с точки зрения организационно-экономического развития и интеграции в мировую экономику субъекта естественных монополий, актуальной является реализация геоэкономической и геополитической стратегии деловой активности, учитывающей перспективы партнерства в рамках стратегических альянсов с другими транснациональными корпорациями.

"Газпрому» предстоит заметно укрепить позиции на европейских рынках и подготовиться к масштабному расширению своей геоэкономической активности, проникновению на неевропейские сегменты общемирового рынка. Следует учесть, что мир вступает в «эпоху метана», когда доля газа в мировом энергетическом балансе достигнет 50%. В рамках национальной стратегии развития должен начаться процесс постепенного сужения масштабов фискального донорства со стороны "Газпрома", исключение чрезвычайщины и практики реквизиции.

Первый этап (2001 - 2008 г.г.) в глобальной стратегии "Газпрома" - период активного "освоения" восточного и юго-восточного направлений, сотрудничества в рамках АТЭС с учетом геополитических и геоэкономических интересов страны, закрепление стратегических позиций на территории СНГ. Национальная стратегия "Газпрома" в этот период акцентирует внимание на сотрудничестве с возрождающимся российским машиностроением, призванном обеспечить независимое от внешних факторов развитие материально-технической базы корпорации, ее техническое перевооружение. Макроэкономическая роль "Газпрома" в этот период - структурно-модернизационный донор российской экономики, что предусматривает создание механизмов цивилизованного перераспределения прибыли корпорации, включая ее монопольную составляющую, на цели реструктуризации и модернизации.

Второй этап (2009 - 2015 г.г.) в стратегии развития "Газпрома", предусматривает структурную модернизацию и техническое перевооружение компании, что позволит приступить к промышленному освоению ныне представляющихся мало эффективными месторождений, а также всемерную поддержку, в качестве крупнейшей транснациональной корпорации, процессу широкомасштабного вхождения российской экономики в мировой рынок.

Совершенствование функционирования наиболее "продвинутой", с точки зрения реформирования, естественной монополии - РАО "ЕЭС России" разбивается на ряд следующих направлений.

Во-первых, на устранении последствий реализации не совсем продуманной концепции так называемого Федерального оптового рынка электрической энергии и мощности (ФОРЭМ), с его искусственным внедрением элементов конкуренции. В условиях массовых неплатежей (их уровень доходит до 50%) и искусственных условий конкуренции, когда одна из "конкурирующих" сторон - РАО ЕЭС, одновременно является собственником передающих сетей, а другая - "независимые", не входящие в РАО (современные в техническом отношении станции, имеющие преимущество в виде более низких издержек) модель оптового рынка не работает, и работать не должна.

Во-вторых, на преодолении дробления единой энергосистемы, как результата процесса акционирования региональных АО-энерго. Последние превратились в локальных монополистов, однако сами оказались, в конечном счете, в подчинении у соответствующих местных властей. Региональное дробление приводит к нерациональной загрузке энергетических мощностей: Хронически недозагруженными остаются крупные, высокоэффективные станции при более полной загрузке менее эффективных, малых станций, принадлежащих региональным энергосистемам. Необходимо, таким образом, решить проблему жестко-вертикального управления дочерними компаниями - региональными АО-энерго в рамках холдинга, каковым является РАО "ЕЭС России".

В-третьих, на необходимость улучшить управление со стороны государства своими активами в РАО, повысить их доходность и уровень соответствующих поступлений в бюджет.

В-четвертых, остановить процесс начавшейся под давлением Всемирного банка приватизации предприятий энергосистемы, причем в условиях, когда цены акций крупных энергосистем на порядок ниже реальной их стоимости.

Следует, наконец, разработать для компании продуманную инвестиционную стратегию, направленную на удовлетворение растущих в условиях наметившегося экономического подъема внутренних потребностей, а также создать базу для реализации экспортного потенциала российской электроэнергетики (без радикальных мер по вводу новых энергомощностей уже к 2005 г. сокращение предложения электроэнергии составит 15%). Реализация данной инвестиционной стратегии могла бы способствовать развитию энергетического машиностроения - основы реального сектора российской экономики.

Необходимо в полной мере использовать преимущества единой централизованной энергосистемы, при которой в одних руках сосредоточены генерирующие мощности, передающие и распределительные сети, для экспансии на внешние рынки.

Прогноз развития РАО "ЕЭС России" строится исходя из общих ориентиров в части превращения РАО в транснациональную корпорацию. Прежде всего необходимо преодолеть последствия неудачного реформирования единой энергосистемы, связанные с размытостью организационно-экономической структуры компании, а также решить организационные задачи укрепления холдинга.

На первом этапе (2001 - 2008 г.г.) предстоит модернизация и расширение материально-технической базы компании и на этой основе превращение ее в мощного экспортера электроэнергии и транснациональную корпорацию в рамках СНГ.

На втором этапе (2009 - 2015 г.г.)  РАО "ЕЭС России" должна превратится в трансконтинентальную организацию, активно участвующую в формировании общего, евроазиатского рынка электроэнергии

Совершенствование системы железнодорожного транспорта, действующей в рамках МПС должно учитывать одну важнейшую особенность железнодорожной отрасли. Она состоит в том, что основная продукция отрасли - перевозка, создается, как правило, в пределах нескольких железных дорог, то есть на уровне всей отрасли. Отсюда необходимость централизованного формирования и распределения доходов от перевозок, финансовых ресурсов для развития железнодорожной сети, приобретения и ремонта железнодорожного состава, внедрения достижений научно-технического прогресса.

Следует также исходить из реальной оценки работы российских железных дорог, особенно в сравнении ее показателей с зарубежными данными. В то время как убыточность железных дорог в Западной Европе достигает 50% и компенсируется государственными дотациями, в России железные дороги работают с прибылью (в 1999 году рентабельность перевозок составила свыше 25%). Производительность же железных дорог в России, оцениваемая по количеству тонно-километров, приходящихся на одного занятого, на перевозках, в 2,5 - 3 раза выше, чем в Англии, Франции, Германии и Китае.

Структурные реформы железных дорог в различных странах характеризуются разной степенью радикальности в зависимости от экономического положения страны и места железных дорог в транспортной системе. Наиболее радикальный вариант реформы в Великобритании (с весьма сомнительным результатом) начал осуществляться в условиях, когда экономика страны находилась на подъеме, и через пятнадцать лет после прихода к власти консервативного правительства М.Тэтчер.

Прогноз развития российских железных дорог строится исходя из насущной необходимости сохранить их как единую общенациональную систему.

На первом этапе (2001- 2008 г.г.) в условиях начавшегося экономического подъема, МПС предстоит приступить к модернизации своей технической базы и организационно-экономической структуры железных дорог, исходя из их функций развивающейся единой трансевразийской системы, расширяющихся потребностей транзита между Востоком и Западом. В этот период предстоит существенно уменьшить транспортную составляющую в цене  перевозимого продукта за счет снижения тарифов. Для этого необходимо изъятие из структуры себестоимости перевозок затрат, идущих в настоящее время на реконструкцию и развитие железных дорог за счет их собственных доходов. Предстоит добиться выделения в государственном бюджете, как это было раньше, отдельной строки по инвестициям в железнодорожный транспорт и вернуть тем самым государству роль стратегического инвестора.

На втором этапе (2009 - 2015 г.г.)  железнодорожному транспорту предстоит в полной мере реализовать свои возможности общенациональной и трансконтинентальной системы, играющей важную роль в интеграционных процессах в рамках СНГ и реализующей функции трансевразийского моста.

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ

 

ЦЕНТР ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ И

МИКРОЭКОНОМИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

 

 

 

 

 

 

 

 

Теоретические основы

институциональной трансформации

часть 3

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Москва, март - 2000

Содержание

 

1. ВнешнеэкономиЧескаЯ деЯтельность в    условиЯх открытиЯ российской экономики и    присоединениЯ к ВТО    1

   1.1. О стратегии интеграции в структуры Всемирной Торговой         Организации (ВТО)                                                                                                  1

2. Международная торговля услугами:         режимы ВТО и России          1

   2.1. Роль услуг в современной  экономике                                1

   2.2. ГАТС - основа многосторонней  системы                                                                 регулирования торговли услугами                                        1

   2.3. Об участии России в многосторонней системе         регулирования торговли услугами                                                                                            1

3. Международный обмен интеллектуальной    собственностью и проблемы                присоединения к ВТО/ТРИПС      1

   3.1. Интеллектуальная собственность и патентная защита    1

   3.2. Обзор Соглашения по ТРИПС                                             1

   3.3. Таможенное законодательство и интеллектуальная         собственность      1

 

 

 

1. ВнешнеэкономиЧескаЯ деЯтельность в условиЯх открытиЯ российской экономики и присоединениЯ к ВТО

1.1. О стратегии интеграции в структуры Всемирной Торговой Организации (ВТО)

 

Реформирование внешнеэкономической деятельности (ВЭД) и создание институтов свободной торговли, соответствующих регулятивных систем прошло несколько крупных этапов. В рамках сохранения монополии внешней торговли до распада СССР в период 1986-1991 г. постепенно расширялся круг участников внешней торговли, которые могли самостоятельно выходить на внешний рынок, вводился разрешительный порядок регистрации, осваивались методы квотирования и лицензирования экспорто-импортных операций, закладывались основы таможенно-тарифного регулирования и валютного контроля.

В 1992-1995 гг. была отменена монополия внешней торговли и поэтапно проведена её либерализация вплоть до отмены экспортных пошлин и льгот, начиная с 1995 г. За прошедшее десятилетие кардинально изменился круг субъектов ВЭД. По сути заново начали формироваться институты регулирования ВЭД исходя из реалий рыночных отношений,  открытой экономики. Именно в этот период сложилась и укрепилась современная система таможенного регулирования, которая  является ядром государственного регулирования внешней торговли.

Сложившиеся в результате внешнеэкономических реформ тенденции достаточно противоречивы. С одной стороны, после 1992 г. стало устойчивой тенденцией ежегодное положительное сальдо торгового баланса, к 1995 г. в два раза увеличилась прибыль, получаемая от внешней торговли. Внешняя торговля как источник регулярных валютных поступлений во многом превратилась в якорь для кризисной российской экономики. С другой стороны, резко упали масштабы внешнеторгового оборота, доля России в общем объеме мировой торговли упала до 1%. В значительной мере тускнеют официальные макроэкономические показатели внешней торговли, будучи скорректированы на индекс дефлятор. Неотъемлемой чертой внешнеэкономического комплекса стали огромная долговая нагрузка и бегство капиталов. В последние годы заметно ухудшились показатели как динамики объемов внешней торговли, так и структурные характеристики. Это объяснялось чрезмерной открытостью российской экономики, разнонаправленностью национальных интересов и интересов отдельных валютоносных секторов хозяйства, экспортеров и импортеров. Не используются те возможности регулирования, которые предоставляются Федеральным Законом о государственном регулировании внешней торговли, Федеральным Законом о защите национальных интересов Российской Федерации при торговле товарами со всем шлейфом подзаконных актов и нормативно-методических материалов, таможенным законодательством.[30].

Новым моментом после 1992 г. стало расширение круга участников ВЭД за счет регионов России.

По российской Конституции внешнеэкономическая деятельность является прерогативой Федерального Центра. Тем более что субъекты РФ не являются носителями международного права. Однако в реальной жизни отдельные регионы стремятся получить и получают определенные полномочия на осуществление внешнеэкономической деятельности. Причем одни регионы (например, Татарстан) получают больше полномочий, другие (например, республика Коми) меньше, а некоторые - никаких. Стремление субъектов РФ принимать самостоятельные решения в области  внешнеэкономической деятельности объясняется рядом причин.

Во-первых, регионы Российской Федерации вступили в период экономических преобразований, имея существенные различия в стартовых условиях. Субъекты РФ резко различаются по экономическому потенциалу, структуре реального сектора экономики, внешнеэкономического комплекса, социально-экономическому развитию и потребностям. Это можно проиллюстрировать следующими данными. Только в 20 субъектах РФ, которые составляют около 22% от общего числа субъектов РФ, проживает более 50% населения страны. Объем промышленного производства в этих регионах превышает 60% промышленного производства Российской Федерации. Стоимостной объем экспортного оборота составляет около 80% от экспорта РФ. И на эти регионы приходится 40% объема импорта.

Во-вторых, при существенном сокращении централизованных инвестиций, значительном снижении финансовой поддержки регионов со стороны государства в более выгодном положении оказались субъекты РФ, имеющие экспортный потенциал (в основном минеральное сырье, включая топливно-энергетические ресурсы). Как правило, и иностранные инвестиции направляются в эти регионы. Регионы, не обладающие экспортоориентированными производствами, оказались в худших условиях. Как правило, именно в таких регионах производится важнейшая для внутреннего рынка продукция (наукоемкая продукция, товары оборонного и двойного назначения, сельскохозяйственные товары). Причем именно такие регионы в большей мере зависят от импорта, а валютными ресурсами они не обладают.

В-третьих, в значительной степени бюджеты субъектов РФ зависят от внешнеэкономической деятельности. Исходя из различных интересов регионов в области международных экономических отношений Российской Федерации, а также в соответствии с претензиями отдельных субъектов РФ на самостоятельное принятие решений, затрагивающих внешнеэкономическую деятельность, регионы страны условно объединяются в три группы.

Первая группа - ограниченное число субъектов РФ, имеющих максимальные интересы в этой области.

Вторая группа - широкая группа территорий, которая характеризуется  средней зависимостью от экспортных поставок товарной продукции и ее импортных закупок.

Третья группа - значительная часть регионов, на экономику которых иностранная конкуренция оказывает отрицательное влияние и которые поддерживают ограничение импорта со стороны государства.

Имеющиеся различия относительно принятия самостоятельных решений в области международных отношений послужили одной из причин возникновения противоречий во взаимоотношениях как субъектов РФ с федеральным центром, так субъектов друг с другом. Начиная с 1992 г. стали проявляться и усиливаться центробежные тенденции. Субъекты РФ стремились расширить самостоятельность в осуществлении хозяйственной деятельности, включая и внешнеэкономическую. Отдельным регионам удавалось получить для себя существенные  налоговые, тарифные, нетарифные, валютные  и другие льготы, что разрушало единое экономическое и внешнеторговое пространство страны, а также сокращало бюджетные ресурсы государства.

В последние годы субъекты РФ изменили тактику отстаивания своих интересов особенно в области внешнеэкономической деятельности. На первый план стала выходить их борьба за включение в специальные государственные программы развития как региона в целом, так и его внешнеторговой составляющей, стимулирования экспорта товаров и услуг, привлечения иностранного капитала, защиты региональных производителей от иностранной конкуренции. Причем отдельные субъекты РФ смогли заявить о своих интересах в области внешнеэкономической деятельности через систему специальных законов, указов президента и постановлений правительства. В этой связи достаточно проанализировать хотя бы законопроекты о свободных экономических зонах, концессиях, иностранных инвестициях.

Следует обратить внимание на тревожную тенденцию, связанную с образованием отдельных региональных блоков, противопоставляющих себя как Федеральному Центру, так и другим регионам и региональным блокам. Опасность заключается в том, что при ограниченном и стремительно убывающем внешнеторговом потенциале страны может возрасти неэффективность его использования за счет еще большей потери управляемости внешнеэкономическим потенциалом со стороны государства.

Изменился и состав внешнеторговых партнеров России. После распада СССР товарообмен Российской Федерации с бывшими союзными республиками превратился из внутреннего во внешний, который осуществляется на совершенно иных принципах и условиях, да еще при наличии огромных транспарентных границ.

Отношения со странами СНГ носят довольно причудливый характер. Здесь присутствуют все атрибуты, с одной стороны суверенных субъектов внешнеторговых отношений. С другой стороны, есть попытки использовать льготы и привилегии "особых отношений", обходить установленные правила путем эксклюзивных политических решений и личных договоренностей первых лиц государств. Для России это выливается в угрозы её национальным интересам, прямые экономические потери и ущербы.

Прежде всего, следует отметить, что чрезмерно вяло и без заметного успеха осуществляется реализация принятого странами СНГ курса на экономическую интеграцию между ними. Еще в начале 1990-х гг. были намечены мероприятия, позволяющие интегрировать экономику стран СНГ, которые исходили из осуществления последовательных действий: формирование зоны свободной торговли  - создание  таможенного союза - образование валютного (денежного) союза. Российская Федерация официально провозгласила  (правда, это не подкреплялось практическими действиями) интеграцию со странами СНГ в качестве приоритетного направления в области внешнеэкономической политики. Этот курс полностью поддерживается Белоруссией. Казахстан, Киргизия, Таджикистан и, в определенной мере, Армения также выступают за создание экономического сообщества. Остальные страны СНГ к этой идее отнеслись с настороженностью. Они ратуют за превращение СНГ главным образом в совещательный орган. Сотрудничество с СНГ не рассматривается этими членами СНГ в качестве приоритетного направления внешнеэкономической деятельности. Все это не способствует развитию внешнеторговых отношений Российской Федерации со странами СНГ.

 В конце 1990-х гг. внешнеторговые отношения  Российской Федерации со странами СНГ сложны и противоречивы. Практически происходит свертывание торгово-экономических связей РФ со странами СНГ. Если в условиях СССР на  долю России приходилось в 1990 г. до 55% внешнеторгового оборота бывших союзных республик, то есть Российская Федерация  выступала в качестве их главного торгового партнера, то в последнее время РФ быстро утрачивает эту роль. Так,  в 1998 г. удельный вес стран СНГ во внешнеторговом обороте Российской Федерации составил всего около 22%. При этом  объем внешней торговли России со странами СНГ уменьшился по сравнению с 1991 г. в 5 раз.

В российском экспорте в страны СНГ значительный удельный вес занимают сырьевые товары и продукция первичной обработки, он имеет тенденцию к еще большему росту.  Крайне низка доля машино-технической продукции, эта доля из года в год снижается. В структуре и динамике импорта из стран СНГ также заметны негативные тенденции. Снижается доля машин и оборудования, а увеличивается доля сырья, полуфабрикатов, продовольствия. Причем меняется в негативную сторону и динамика внешнеторгового оборота в целом. Возрастает доля импорта в объеме внешней торговли, одновременно снижается доля экспорта. Такая тенденция оказывает негативное влияние на платежный баланс Российской Федерации.

Фактором, сдерживающим развитие торговых отношений Российской Федерации со странами СНГ, являются серьезные трудности в платежно-расчетных отношениях.  Платежный кризис поразил не только внутреннюю экономику Российской Федерации, но и ее внешнюю торговлю со странами СНГ. Между ними характерны неплатежи, неденежные формы расчетов. Бартерные сделки составляют около четверти внешнеторгового оборота РФ со странами СНГ.

Следующая фаза формирования открытой экономики - теперь уже за пределами 2000 г., -это подготовка к вступлению ВТО, включая присоединение к основным соглашениям по торговле товарами, услугами и интеллектуальной собственностью (ГАТТ; ГАТС и ТРИПС). В последние годы, с учетом ускорения процессов глобализации мировой экономики наметились процессы либерализации и снятия национальных ограничений в области движения капиталов.

Присоединение к ВТО означает еще более глубокую интеграцию в современный мир международной конкуренции, острого соперничества на почве производительности, эффективности, качества и динамизма развития. Открытие российской экономики в её нынешнем состоянии делает вопрос об условиях присоединения, о степени готовности экономических институтов государства к защите национальных интересов, - без преувеличения вопросом жизни и смерти для будущего нашей страны. Вступление в эту организацию означает гораздо больше, нежели вопрос о степени либерализации ВЭД и балансе возможных выгод и потерь. Результатом присоединения будет оформление и закрепление определенной модели, структуры открытой экономики, которая достаточно жестко определит геоэкономические и геополитические позиции России в современной глобальной экономике, очертит её рыночные ниши, закрепит уровень конкурентоспособности. Понимание этого факта требует  четкого самоопределения страны при выборе целевой модели и стратегии её реализации. Очевидно, что в этом смысле нам не подходит ни латиноамериканская, ни ближневосточная, ни какие-либо другие модели, отражающие историческую, национальную и др. специфики соответствующих стран и регионов. Нужна национальная модель, ориентированная на возвращение России статуса мировой экономической державы, нацеленная на ликвидацию возникшего разрыва в этапах, качестве и уровнях экономического развития. Долгосрочная таможенно-тарифная стратегия должна иметь именно такие четкие приоритеты при открытии российской экономики, её интеграции в современное глобальное сообщество.

Нельзя не замечать и недооценивать  тех трудностей, с которыми неизбежно будет связано присоединение Российской Федерации к ВТО. Плата за членство в этой международной организации представляется чрезвычайно высокой. Низкая конкурентоспособность российской экономики требует усиления поддержки отечественных производителей со стороны государства. В большинстве стран мира государство поддерживает жизненно важные секторы национальной экономики (аграрный сектор, угольную промышленность и др.). Такую же политику должна проводить и Российская Федерация. Поэтому вступление России в ВТО целесообразно только на условиях, отвечающих ее национальным интересам. После тщательного анализа всех отрицательных и положительных результатов вступления Российской Федерации в ВТО следует выработать вариант присоединения к ВТО, в соответствии с которым положительный эффект для страны существенно превышал бы отрицательный. Интересы Российской Федерации должны иметь приоритет.

В ходе переговорного процесса Российская Федерация обязана выдвинуть свои требования и добиваться положительного решения важнейших вопросов, без которых нецелесообразно ее вступление в ВТО. Во-первых, необходимо в переговорном процессе обеспечить нужные для Российской Федерации стартовые условия. В ходе этих переговоров следует уточнить предельные значения ряда показателей (уровень пошлин, размер поддержки национальных производителей и т.п.), имеющих важное значение для отечественных товаропроизводителей и для российского рынка. Поэтому еще до вступления Российской Федерации в ВТО целесообразно разработать и осуществить меры защиты внутреннего рынка и отечественных производителей.

Во-вторых, необходимо предусмотреть систему государственной поддержки экспортоориентированных производств и экспорта российской продукции. При этом в первую очередь следует применять способы, с успехом используемые зарубежными странами.

В-третьих, в качестве условия вхождения Российской Федерации в ВТО необходимо требовать предоставления ей режима страны с переходной экономикой. Такой режим предоставляется ВТО бывшим социалистическим странам, он предоставляет им необходимое время для безболезненного вхождения в ВТО. В таком случае Российская Федерация также имела бы необходимое время, в течение которого она смогла бы адаптироваться к условиям ВТО.

В-четвертых, необходимо добиться для России возможности более широкого использования административных и экономических методов регулирования внешнеэкономической деятельности.

В-пятых, еще во время переговоров необходимо поставить условие об отмене дискриминационных мер в отношении российских товаров, которые применяются в настоящее время рядом стран. Результатом переговоров должен быть свободный доступ российских товаров на мировые рынки. В настоящее время дискриминационные меры по отношению к российским товарам применяют страны ЕС, США, Канада, Турция и другие. Антидемпинговые процедуры применяются к продукции черной металлургии, целлюлозно-бумажной промышленности, химическим товарам, женским и детским шерстяным пальто и другим товарам, изготавливаемым на российских предприятиях.

В-шестых, в процессе переговоров Российская Федерация должна добиться признания за ней права на участие в формировании мировых цен на экспортируемые ею товары. Результатом этого будет законная реализация Российской Федерацией на мировом рынке экспортных товаров по ценам, более низким, чем мировые, если издержки производства российских товаров объективно окажутся более низкими по сравнению с издержками ее конкурентов. В этом случае к российским товарам не должны применяться дискриминационные меры и антидемпинговые пошлины.

В-седьмых, следует в процессе переговоров учитывать также интересы СНГ и таможенного союза, исходя из сложившихся и перспективных отношений Российской Федерации с этими государственными новообразованиями.

В-восьмых, перед вступлением в ВТО следует разработать соответствующие законодательные и нормативные акты, необходимые юридические процедуры применения антидемпинговых, компенсационных и специальных пошлин, создать обоснованную методологическую и информационную базу для этих процедур.

Надо в полной мере использовать возможности защиты национального производства и внутреннего рынка, допускаемы юридическими нормами ВТО.

 

К примеру, статьей XIX ГАТТ допускается в течение обусловленного времени для защиты внутреннего рынка и национального производства применение антидемпинговых и компенсационных пошлин на ввозимые товары. Это возможно в двух случаях. Во-первых,  если продукция импортируется по ценам ниже уровня внутренних цен на аналогичные товары в странах-экспортерах. Во-вторых, если производство таких товаров субсидируется государством. Правилами ВТО разрешено также применение специальных пошлин на импортные товары, если эти товары импортируются в количествах и на условиях, угрожающих интересам отечественных товаропроизводителей.

 

Переговорный процесс о вступлении Российской Федерации в ВТО может считаться успешным только в том случае, если условия этого вступления будут отвечать национальным интересам страны,  обеспечивать ее экономическую безопасность и способствовать ее социально-экономическому развитию.

При выстраивании стратегии вступления в ВТО и её этапизации, исходя из необходимости адаптации национальной экономики к условиям международной конкуренции и приспособления таможенной системы к нормам и стандартам ВТО/ГАТТ, обычно ориентируются на сроки от 4 до 8 лет. Это норма для  стран, решающих по терминологии МВФ задачи по корректировке своих экономик, их структурной перестройке, стимулирования совокупного предложения и восстановления финансового равновесия. Очевидно, что исключительные условия системной трансформации в России, к тому же проходящие в условия затяжного системного кризиса, не вписываются в обычные ВТО/ГАТТ-стандарты. Мы не можем с порога отвергать нормативные сроки перехода, установленные ВТО. Но надо видеть и искать соответствующего понимания следующих обстоятельств. Восстановление экономического роста, реструктуризация экономики, от которых зависят конкурентные позиции России внутри страны и на международной арене не ограничиваются нормализацией воспроизводства основного капитала, хотя это один из самых важных компонентов. Не закончен процесс воссоздания единой воспроизводственной  инфраструктуры, порушенной с распадом Союза. Порты и водные коммуникации, трубопроводы,  вообще транспортная инфраструктура, системы жизнеобеспечения, разведенные по новообразованиям СНГ и Прибалтики - все это ещё только предстоит воссоздать в полном объеме, на новой основе и в единой системе. В значительной степени сужена минерально-сырьевая база российской экономики и одновременно совершенно разорена геология. Это - второе капитальное ограничение по экономическому росту. Разрушение образовательной, интеллектуальной и  научно-технической инфраструктур, утечка мозгов и «золотых рук» -  третье капитальное ограничение экономического роста, которое напрямую воздействует на способность страны конкурировать в современном мире. Нельзя забывать и о жесточайших долговых ограничениях роста, которые выедали и продолжают выедать инвестиционный потенциал страны. Пускай, условно, на эти направления приходится половина факторов роста. Тогда, при условии 8-ми лет на основные фонды уже выходим на 16 лет, необходимых для преодоления разрыва в развитии, связанном с запаздыванием реформ, неудачами реформ, пореформенной деструкцией и т.д.

Кстати сказать, сама эволюция Генерального Соглашения по тарифам и торговле от ГАТТ-1947 до ГАТТ-94,  вобравшая в себя восстановление послевоенной Европы на основе плана Маршалла, её интеграцию в виде современного ЕС, структурные и технологические революции последней четверти XX века, заняла более 40 лет. Конечно, у России нет такого запаса исторического времени. Но и 8 лет на почти аналогичный по задачам «транзит»  представляется очень оптимистичным. Этот  сценарий, безусловно, имеет право на существование. Но, наверное, было бы целесообразно не привязываться однозначно жестко к восьмилетнему лимиту ВТО, и хотя бы поставить вопрос о более мягких по времени переходного периода сценариях.

Достижение приемлемых результатов в значительной степени зависит от качества договорных отношений, переговорных технологий и процедур как важнейшего институционального инструмента  реализации национальной стратегии поэтапной интеграции в структуры ВТО/ГАТТ. Очевидно, что любые благие намерения и замыслы требуют не только развернутого экономического обоснования, но и их институционального оформления в виде диалога противостоящих позиций и процедур выработки согласованных решений. Эти решения должны находится в коридоре установленных правовых норм (ограничений) и взаимоприемлимых экономических результатов. Иными словами, нужен своеобразный конвенциональный механизм для проведения в жизнь выбранных стратегий и сценариев.

Новые условия и факторы развития российской экономики заставляют по новому взглянуть и на стратегические перспективы развития таможенной системы.

Во-первых, необходимо новой видение таможенной системы  как  самодостаточной, включающей:

·         собственно долгосрочные, стратегические цели и приоритеты таможенной защиты  национальных интересов,

·         таможенную политику и таможенное регулирование как составной элемент макроэкономических механизмов,

·         собственно таможенное дело как экономические формы организации и контроля за трансграничными потоками товаров, услуг, интеллектуальной собственности, валюты, капиталов;

·         институты и инфраструктуру организации и управления таможенной системой, включая как экономико-правовые нормы, так и собственно организационно-управленческую структуру.

Особенно важным сегодня представляется институциональный аспект развития таможенной системы. Имея ввиду обсуждение стратегических проблем  российской экономики, считаем возможным говорить в данном случае об институциональной стратегии.

За прошедшие годы таможня сформировалась как один из очень немногих элементов реально и эффективно работающей системы государственного регулирования экономики. Вклад Таможни в формирование доходной части бюджета составляет примерно 25%.

 

 Государственным Таможенным Комитетом России инициирована подготовка новой редакции Таможенного кодекса. После событий 17 августа был оперативно инициирован ряд решений, которые должны были способствовать снижению напряженности продовольственной проблемы. Речь идет об отмене дополнительных  импортных пошлин на сельскохозяйственные и продовольственные товары   и лекарственные средства. Московское  таможенное управление приступило к льготному оформлению  хранящегося на складах импортного технологического оборудования для российских предприятий, которые ранее были не в состоянии заплатить за него таможенные сборы. ГТК России счел целесообразным внести изменения в Таможенный кодекс, позволяющие увеличить отсрочку таможенных платежей с 2-х до 4-х месяцев для товаров первой необходимости. Проводится работа по приведению ближайшие годы Товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности СНГ в соответствие с Товарной номенклатурой Европейского Союза. Готовится новая редакция Таможенного кодекса России. Такой подход даже в условиях на сегодня неизбежной чрезмерной фискальной нагрузки на таможенные механизмы позволяет маневрировать в условиях экономической нестабильности и находить адекватные ответы на самые неожиданные повороты кризисной российской экономики.

 

Сформировано также видение долгосрочных перспектив развития таможенной системы в связи с глобализацией мировой экономики и интеграцией в её состав национальной экономики России. Очевидно, что мир-система и мир-экономика XXI века предстанет как системное взаимодействие ресурсных, товарных, финансовых и информационных потоков в интегрированном космосе национальных экономики разных стран. При этом глобализм не упраздняет последние, но придает новое качество соотношениям общемирового и национального, общемирового и регионального, кооперации деятельности и международной конкуренции; межгосударственной (наднациональной) координации и государственного (национального) планирования и регулирования.

Информатизация общества, создание глобальных информационных сетей совершенно меняет картину мировых экономических потоков  и парадигму экономического управления (регулирования). Очевидно, что передача интеллектуальных продуктов и собственности, титулов (прав) собственности также может включаться в информационные потоки и обслуживаться информационной инфраструктурой.  Все эти изменения кардинально изменят и парадигму института таможенного дела, коль скоро под последним понимается не только обслуживание межгосударственных экономических потоков, фиск и обеспечение охраны экономических границ государства. Будущее лицо Таможни в свете предстоящих глобальных изменений - это часть инфраструктуры глобальной экономики, составной элемент международной координации и межрегионального регулирования; равноправный член клуба международных экономических институтов (финансовых, торговых и др. организаций), прообраз которой сегодня - Всемирная Таможенная Организация. При этом институты таможенного дела полностью сохранятся и как национальные экономико-правовые и административные институты власти.  Основным содержанием деятельности такого рода таможенной системы станет информационное, экономико-правовое и административное обслуживание глобальных экономических потоков как в порядке международной координации, так и национального (государственного) регулирования.

Необходимо ориентироваться на более обоснованное  понимание  сущности и функций таможенного (импортного) тарифа. Он должен рассматриваться  как совокупная часть стоимости импорта, которая через общий уровень ставок, их соотношение по различным видам  и группам товаров, структуру тарифа, - оказывает многостороннее воздействие на производство и рынок, ценовые пропорции, макроэкономическую динамику. Такой подход дает возможности более глубокой дифференциации тарифных инструментов; более широкого маневра отдельными тарифными ставками; расширения спектра возможных методов таможенной защиты даже в условиях сокращения общей величины тарифных ставок в соответствии с требованиями ВТО/ГАТТ.

Нуждается в переосмыслении понимание таможенной политики и таможенного регулирования. Такой подход, представляющий новый концептуальный взгляд на сущность, роль и место таможенно-тарифной политики, разработан в работах В.Г.Драганова[31]. В соответствии с ним, таможенная политика  определяется как эффективный механизм увязки, балансирования в едином целом национальных интересов, интересов государства, отечественного бизнеса, конкретно - производителей и потребителей, экспортеров и импортеров, населения (как индивидуального потребителя). Именно такое понимание таможенной политики выводит её за узкие рамки чисто фискального подспорья и позволяет учитывать весь спектр последствий  принимаемых решений для экономики страны. Важно, чтобы эти концептуальные положения были реализованы в методологии сценарного подхода при определении возможных стратегий перехода на нормы и правила ВТО/ГАТТ.

Необходима разработка стратегия «умной» (в противоположность «глухой» или «сплошной») таможенной защиты при поэтапном вхождении в режимы ВТО/ГАТТ. Она связана с упорядочением тарифов в зависимости от степени обработки и воспроизводственного назначения товаров (сырье, полуфабрикаты, готовые изделия; инвестиционные товары, товары потребительского назначения); совершенствованием технологии тарифной эскалации; дифференциацией тарифов во времени  в зависимости от эластичности (чувствительности) рынков по отношению к импорту. Все это, включая критический анализ опыта различных стран, проводивших либерализацию таможенной защиты при вступление в ВТО/ГАТТ, дает возможность  предложить модель ступенчатых снижений тарифа, которая не нарушая принципиальных требований этой организации, позволяет максимально защитить национальные интересы России

2. Международная торговля услугами: режимы ВТО и России

2.1. Роль услуг в современной  экономике

 

Доля внешней (главным образом трансграничной) торговли  коммерческими услугами, объем которой измеряется на основе данных платежных балансов, составляла примерно одну пятую мирового совокупного экспорта товаров и услуг, достигшего уровня 6,5 трлн. долл. США в 1997 г. Общий объем экспорта коммерческих услуг оценивается, таким образом, в 1,3 трлн. долл. США, включая внутреннюю торговлю в рамках Европейского Союза между его пятнадцатью государствами – членами.

Согласно расчетам, торговля услугами через коммерческое присутствие может по меньшей мере равняться трансграничной торговле, и таким образом, показатели, использующие данные платежных балансов, реально относятся  лишь к половине ее фактического объема.

 Величина добавленной стоимости, созданной в сфере услуг, достигает в общей стоимости продукции высоких технологий уровня в 70%. Более того, в странах с развитой экономикой 70% экономического роста, включая создание рабочих мест, связано с  деятельностью в области предоставления услуг.

Сектор услуг не менее важен также для стран  с развивающейся экономикой. И хотя сфера услуг представляет меньшую долю в экономике таких стран, это свидетельствует лишь о менее развитом состоянии  основных «доходных» секторов услуг, таких, как финансовые и деловые услуги.

В равной мере и в странах ОЭСР, и в развивающихся странах суммарный показатель  по секторам строительства, торговли, гостиничного хозяйства и ресторанного обслуживания, транспорта и средств связи достигает приблизительно 30% от общей величины добавленной стоимости в  ВНП.

Инвестиции в области услуг составляют более половины общего объема инвестиций за рубежом, и есть основания для вывода о том, что  доход от таких инвестиций (то есть доход от предоставления услуг через коммерческое присутствие) примерно равен доходам от трансграничной торговли.

Общий объем прямых иностранных инвестиций  в сектора услуг  увеличивается примерно на 30% ежегодно, что значительно превышает темпы роста мирового экспорта и мирового производства товаров.

Финансовые, телекоммуникационные, транспортные услуги являются основой инфраструктуры всей экономики.  Многие из секторов услуг (например, туризм, юридические услуги и консультационные услуги), не требуя больших капиталовложения являются фактором социальной стабильности, обеспечивая создание рабочих мест в стране. Другие сектора (например, строительство), не только создают рабочие места в секторе, но через систему межотраслевых связей стимулируют развитие широкого круга отраслей промышленности. Важное социальное значение имеют такие сектора услуг, как здравоохранение, социальное страхование, торговля.  Ряд секторов услуг связан с наиболее передовыми в научно-техническом отношении областями, например, компьютерные услуги, услуги космических запусков, услуги связи. Расширение рынков таких услуг является важнейшим стимулом развития наукоемких отраслей отечественной промышленности. 

Дальнейшее развитие мировой экономики будет сконцентрировано именно на услугах. Соответствующие четкие тенденции, очевидно, приведут к  фундаментальному изменению характера взаимоотношений на мировой экономической сцене – уровень развития той или иной страны, ее место в мировой экономике все более будут определяться не объемом промышленного производства, а объемом предоставляемых услуг. При этом, страны, традиционно относимые к категории развивающихся, постепенно будут укреплять свои позиции в товарном производстве. Изменится и характер торговых обменов –  постепенно развивающиеся страны станут основными мировыми поставщиками товаров, а развитые – основными поставщиками услуг. Эти тенденции наглядно проявляются уже сейчас – достаточно посмотреть на структуру внешней торговли Китая или Южной Кореи и США и ЕС. Их абсолютно необходимо учитывать при формировании долгосрочной экономической стратегии развития российской экономики.

 

2.2. ГАТС - основа многосторонней  системы                                                         регулирования торговли услугами

 

Генеральное соглашение о торговле услугами, одно из основных соглашений системы ВТО, было принято на Уругвайском раунде международных торговых переговоров в  1994г.

Значение ГАТС состоит в том, что в нем  систематизированы правила торговли услугами. ГАТС обусловил применение ограничений, используемых странами в регулировании торговли услугами, жесткими правилами; ввел четкую классификацию способов поставки услуг, тем самым предопределив и методы их регулирования;  определил случаи, в которых страны могут применять ограничения на торговлю услугами.

Все услуги Секретариатом ГАТС были классифицированы в рамках 12 секторов ГАТС.

Каждый сектор делится на подсектора. Например, сектор «деловые услуги» делится на 5 подсекторов: профессиональные услуги; компьютерные и связанные с ними услуги; услуги в области исследования и разработок; услуги, связанные с недвижимым имуществом; услуги по аренде/ лизингу без оператора. Всего классификатор услуг, который был подготовлен Секретариатом ГАТС насчитывает 155 подсекторов.

Несмотря на то, что ГАТС  определяет обязательства стран, касающиеся во многом внешней торговли услугами, в тексте данного соглашения отсутствует понятие экспорта или импорта услуги. Вместо этого используется понятие «торговли услугами». Такой подход не является случайным, как отмечалось ранее, он вытекает из специфики услуг.

  Торговля услугами раскрывается и группируется в ГАТС через способы их оказания (поставки), следующим способом:

1.      Трансграничная торговля;

2.      Передвижение потребителя в страну, где предоставляется услуга («потребление за рубежом»);

3.      Учреждение коммерческого присутствия  в стране, где должна оказываться услуга («коммерческое присутствие»);

4.      Временное передвижения поставщика  услуги - физического лица в другую страну для предоставления услуги («перемещение физических лиц»).

Можно выделить два основных критерия, по которым все эти способы различаются.  Во-первых, это происхождение поставщика и потребителя услуги. Во-вторых, это местонахождение поставщика и потребителя услуги в момент оказания услуги и характер этого территориального присутствия (постоянное или временное). В отношении компании данный критерий важен в том случае, если компания предоставляет услуги через свой филиал или отделение, находящееся заграницей.

Четыре способа оказания услуги наглядно демонстрируют тот факт, что торговля услугами имеет отношение как к торговле товарами (т.к. стоимость услуг часто включена в стоимость товаров), так и к международному движению капитала (особенно прямым инвестициям) и трудовых ресурсов, прежде всего высококвалифицированных.

В соглашении определен важный круг вопросов, касающихся национального регулирования  сферы услуг.  Для регулирования торговли услугами подавляющее большинство стран используют различного рода ограничения, законодательно зафиксированные, и применяемые в качестве инструментов внутреннего регулирования секторов услуг.

Целесообразно условно разделить ограничения по их характеру на количественные и качественные. Через количественные ограничения регулируется доля иностранного компонента в данном секторе (через ограничение количества поставщиков услуг, объема поставляемых услуг, специальных требований к юридической форме осуществления коммерческой деятельности и прочее).  Качественные ограничения применяются для обеспечения соответствующего качества услуг и по соображениям благоразумия (через лицензирование деятельности, выполнение требований, предъявляемых к техническим стандартам, уровню профессиональной подготовки и т.п.).

При этом ограничения в доступе на рынок, затрагивающие услуги и поставщиков услуг, могут применяться как на недискриминационной, так  и на дискриминационной основе.  Дискриминироваться могут:

а) между собой поставщики услуг или услуги из разных стран. ГАТС, предупреждая подобную ситуацию, вводит понятие «Режим наибольшего благоприятствования» (РНБ), который является фундаментальным обязательством соглашения.

б) иностранные поставщики услуг по сравнению с национальными. Согласно соглашению, одним из основополагающих положений регулирования торговли услугами является принцип национального режима. Обязательство по предоставлению РНБ само по себе не может гарантировать иностранным поставщикам услуг, что доступ на рынок будет открыт. Применение страной принципа национального режима означает, что  иностранные услуги и их поставщики будут пользоваться теми же условиями доступа на рынок, учреждения и деятельности на рынке, как и национальные услуги или их поставщики.

Эти условия могут быть формально идентичными или формально различными. В первом случае, речь идет о применении в отношении отечественных и иностранных услуг и поставщиков услуг идентичного законодательства. Во втором, речь может идти о применении различных законодательных норм в отношении иностранных и национальных услуг и поставщиков услуг, которые приводят к созданию разных условий для конкуренции между ними.

Как правило, в практике любой страны имеет место сочетание этих двух уровней ограничений.

Поскольку количественные и качественные ограничения могут применяться на дискриминационной и недискриминационной основе, то, соответственно, можно выделить четыре группы ограничений:

·        дискриминационные количественные ограничения;

·        недискриминационные количественные ограничения;

·        дискриминационные качественные ограничения;

·        недискриминационные качественные ограничения.

Любые ограничения в торговле услугами применяются в виде законодательных или административных актов и процедур, которые в ГАТС обобщенно называются «мерами». Меры могут применяться в отношении любого из способов поставки услуги или в отношении всех способов вместе, одной услуги, целого сектора или всех секторов услуг.

ГАТC охватывает любые услуги в любом секторе, за исключением услуг, оказываемых во исполнение государственных полномочий.

Обязательства, которые берет на себя страна в рамках ГАТС, делятся на общие и специфические, касающиеся условий доступа на ее рынок иностранных услуг и иностранных поставщиков услуг.

Специфические обязательства стран представляют собой обязательства стран по устранению трех выше перечисленных видов ограничений: дискриминационных количественных ограничений, недискриминационных количественных ограничений и дискриминационных  качественных  ограничений.

В отношении недискриминационных качественных ограничений (технических стандартов, лицензирования, квалификационных требований) в ГАТС установлены некоторые правила их применения, относящиеся к общим обязательствам.

Горизонтальные обязательства касаются тех мер регулирования доступа на рынок и тех исключений из национального режима, которые применяются в отношении  тех секторов услуг, по которым член ВТО принял специфические обязательства (например, общие условия инвестирования, антимонопольное регулирование, общие условия найма иностранной рабочей сила, валютное регулирование).

Фактически, горизонтальные обязательства определяют основные параметры макроэкономической политики страны – такие, как условия осуществления капиталовложений, трудовой миграции, валютного контроля. Для России они могут стать своего рода международной гарантией избранного экономического курса[32] , стабильного экономического развития и нормального инвестиционного климата.

Реальный уровень обязательств стран в области торговли услугами обусловлен не только содержанием специфических обязательств, но и характером горизонтальных обязательств. Как правило, горизонтальные обязательства не затрагивают 1-го и 2-го способов поставки услуг (трансграничная поставка и потребление за рубежом), зато содержат достаточно подробное описание мер по 3-му (коммерческое присутствие) и 4-му (присутствие физических лиц) способам поставки услуг. Именно последние два способа поставки в разрезе горизонтальных обязательств являются предметом рассмотрения.

Горизонтальные меры по 3-му способу поставки (коммерческое присутствие).

Такие ограничения  главным образом заключаются в:

- обязательном учреждении компании в форме совместного предприятия, т.е. компании с обязательным участием национального капитала;

- запрете иностранному поставщику  владеть  контрольным  пакетом акций такой компании;

- установлении числа членов совета управляющих компании, которые должны являться гражданами страны пребывания компании;

- установлении требований к технологиям и менеджменту, используемым компанией;

- установлении требований,  связанных с подготовкой местных кадров;

- установлении требований об обязательном привлечении к деятельности  компании  в качестве агентов или в рамках субконтрактов местных поставщиков услуг;

- обязательном  предоставлении подробной регулярной информации о деятельности компании.

Перечисленные  примеры  даны для того, чтобы получить ориентиры в отношении некоторых мер регулирования  доступа на рынки услуг,  принятых в отдельных странах ГАТС с низким уровнем конкурентоспособности национальных секторов услуг.

Горизонтальные меры по 4-му способу поставки услуг (присутствие физических лиц).

Как правило, в подавляющем большинстве случаев страны-члены ВТО не связали себя специфическими обязательствами по этому способу поставки, за исключением случаев, отмеченных в горизонтальных обязательствах.

Различные типы ограничений, зафиксированные в горизонтальных обязательствах стран применительно к 4-му способу поставки услуг подпадают под следующие три категории:

· Ограничения количественного характера по доступу на рынок в виде предельного количества иностранных физических лиц-поставщиков услуг, выраженного в форме квоты или требования подтверждения экономической целесообразности (или потребностей местного рынка трудовых ресурсов);

· Связанные обязательства для некоторых категорий персонала (как правило, деловые посетители, внутрифирменные переводы и специалисты, работающие по контракту);

· Меры национальных властей (по вопросам иммиграции или занятости), в том, что касается выдачи разрешений для въезда и временного пребывания иностранных физических лиц-поставщиков услуг.

Режим наибольшего благоприятствования (РНБ) – основополагающий принцип международной торговли услугами. В соответствии с режимом наибольшего благоприятствования, страна ВТО обязана предоставить любому другому члену ВТО режим доступа на свой рынок услуг не худший, чем тот, который она предоставляет любой третьей стране (в том числе не входящей в ВТО).

Сам по себе РНБ не определяет условия доступа на рынок. РНБ дает участвующим в ГАТС странам только одно преимущество: не дискриминацию и равные условия доступа на рынок. Если доступа нет - его нет для всех третьих стран. Если он ограничен, то также одинаково для всех.

ГАТС является первым международным соглашением, в котором принцип РНБ зафиксирован на многосторонней основе применительно к торговле услугами (до этого режим РНБ в торговле услугами регулировался в основном двусторонними соглашениями).

Одно из наиболее принципиальных исключений  из  основополагающих принципов ГАТС являются изъятия из РНБ.

Такие исключения делаются участвующими в ГАТС странами на  переходный период  до 10 лет для того,  чтобы сохранить привилегированные, преференциальные отношения в сфере торговли услугами с другой  страной или группой стран, с которыми заключены соответствующие отдельные соглашения. Исключения из РНБ обычно делаются в тех случаях, когда с экономической и/или торгово-политической точек зрения, или по иным причинам, распространение благоприятного режима в торговле услугами  на  все страны ГАТС нецелесообразно или невозможно.

Под экономическими причинами могут пониматься, например, нежелание дальнейшего открытия рынка для всех  иностранных  банков  или туристических компаний в  ущерб собственным.

Торгово-политические причины могут сводится к необходимости обеспечения благоприятных позиций на переговорах с теми партнерами, которые ограничивают доступ российских банков на собственный рынок.

Кроме того, исключения могут делаться, в частности,  в случаях:

· заключения между отдельными странами ГАТС соглашений об экономической интеграции (Статья V ГАТС, аналогичная Статье XXIV ГАТТ),  при условии,  что эти соглашения охватывают  существенную часть секторов услуг (иными словами,  страны,  заключившие такого типа соглашения - например,  страны ЕС - могут автоматически не предоставлять третьим  странам тот либеральный режим в торговле услугами, который они предоставляют друг другу, то есть не применять принцип РНБ в отношении третьих стран, в ЕС не входящих);

· заключения соглашений об интеграции рынков рабочей силы. В случае таких соглашений, которые предусматривают свободу найма рабочей силы вне зависимости от гражданства,  страны-участники таких  соглашений могут не применять РНБ в отношении третьих стран;

· проблем, возникающих у стран ГАТС в связи с дефицитом платежного баланса. При соблюдении определенных критериев,  страны  ГАТС могут вводить ограничения на перевод платежей, а значит, и на торговлю услугами как таковую;

· принятия мер,  необходимых для защиты нравственности,  жизни и здоровья людей, животных и растений, или для обеспечения существенных интересов национальной безопасности.

Секторальные меры регулирования. В дополнение к мерам горизонтального характера страны применяют меры регулирования в отдельных секторах, учитывающие особую специфику конкретного сектора и его значимость для экономики страны.

Таким образом, специфические обязательства представляют собой:

·      либо обязательства по предоставлению свободного доступа на свой рынок и/или национального режима для иностранных услуг и поставщиков услуг в конкретном секторе,

·      либо описание ограничительных мер и/или изъятий из национального режима, которые присоединяющаяся страна сможет применять в отношении иностранных услуг и поставщиков услуг, и. мер, ограничивающих доступ на рынок, в данном конкретном секторе.

Многие страны ГАТС, особенно развивающиеся, взяли ограниченные обязательства по либерализации доступа на конкретные рынки услуг.

Принципы субсидирования. Система многосторонней торговли традиционно сталкивалась с трудностями урегулирования вопроса субсидирования, что в значительной степени свидетельствует о различном понимании странами надлежащей роли правительств в деле поддержки целей социально-экономической политики и развития, а также приемлемости результатов достижения этих целей для торговли. 

Участники Уругвайского раунда отложили вопрос о принятии принципов субсидирования торговли услугами в рамках Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС). 

В статье XV ГАТС признается, что субсидии могут приводить к искажениям в торговле услугами, и говорится, что стороны должны вступить в переговоры с целью разработки необходимых принципов предотвращения таких явлении в контексте программы будущей работы в рамках ВТО.  Для целей таких переговоров стороны должны обмениваться информацией, касающейся всех форм субсидии в сфере торговли услугами, которые предоставляются ими отечественным поставщикам услуг.

Международному торговому сообществу никак не удается достичь международного консенсуса в отношении содержания понятия "субсидия". Суть предложенного определения состоит в том, что субсидия представляет собой льготу, обеспечиваемую правительством в форме финансового содействия (независимо от того, осуществляется ли оно через частное учреждение или нет), включая прямые выплаты, или в форме отказа правительства от причитающихся ему доходов или в форме обеспечения товарами и услугами, не относящимися к общей инфраструктуре, или в форме правительственных закупок товаров, или в форме поддержания доходов или цен.

Поскольку характеристики товаров и услуг отличаются по своей сущности, это определение, подготовленное в основном применительно к товарам, не может полностью распространяться на торговлю услугами.

В этой связи следует отметить, что важной формой субсидирования торговли товарами и их производства является предоставление правительством услуг на более благоприятных условиях.  Субсидирование услуг выступает как субсидирование производства и экспорта товаров и наоборот.  Оказание субсидируемых услуг ведет к введению компенсационных мер на экспорт товаров, в которых используются или в которые включены такие услуги.  Таким образом, субсидирование товаров могло также считаться субсидированием услуг.

Влияние субсидий на торговлю услугами и их производство.  В Соглашении о субсидиях ВТО, изложены основные принципы  определения степени "серьезности ущерба", обусловленного субсидированием. 

 В отношении многих услуг сложно получить адекватные данные, касавшиеся рыночных долей и цен, и что понятия "единица продукции" и соответственно "удельные издержки" или "цена единицы продукции" могут быть неприемлемыми для многих секторов услуг. Практика демпинга и субсидирования может применяться как в отношении товаров, так и услуг.  Однако особое внимание следует уделять техническим проблемам, связанным с вычислением демпинговой маржи в отношении импортируемых услуг. Обеспечение обязательного применения практики антидемпинговых мер в компенсационных пошлинах осложнялось бы в случаях выявления продаж по ценам ниже обусловленного уровня.  Факт, что практически все услуги, поступающие в страну, минуют таможенный контроль, не позволяет таможенным властям обеспечить взимание антидемпинговых пошлин, как это делается в отношении товаров.

 Этот вопрос был рассмотрен в начале Уругвайского раунда секретариатом ОЭСР, который определил, что проделанная до настоящего времени работа пока еще не позволила точно определить масштабы этой проблемы. Этот аспект требует дальнейшего изучения.

 Тем не менее, некоторые страны начинают самостоятельно применять соответствующие механизмы в ответ на недобросовестную торговую практику (т.е. практику субсидирования и демпинга), которая, иногда широко применяется в некоторых секторах услуг.

Согласно ГАТС, все стороны должны обмениваться информацией, касающейся всех форм субсидирования торговли услугами, которые ими предусматриваются или фактически отечественным поставщикам услуг.

Вместе с тем, поскольку - как уже отмечалось - субсидирование услуг может представлять собой субсидирование товарного экспорта, возможные критерии для введения компенсационных  пошлин на субсидируемый экспорт услуг не были определены, и может наблюдаться подобное нежелание уведомлять о возможных формах субсидирования услуг. 

Кроме того, уведомления о субсидировании были получены от меньшинства участников ГАТТ ВТО. Можно полагать, что страны будут испытывать значительные трудности в том, что касается представления информации о субсидировании услуг.

2.3. Об участии России в многосторонней системе регулирования                     торговли услугами

 

Основа сектора услуг России была сформирована в 50-70 годы,  когда в довольно сжатые сроки была создана достаточно мощная инфраструктура строительных, транспортных и некоторых других услуг. Она создавалась главным образом в качестве обслуживающей интересы промышленного комплекса и редко играла самостоятельную роль, как на внутреннем, так и на экспортном рынках.

В 1991-94 гг. сектор услуг начал быстро развиваться. В России  появились ранее мало известные услуги, такие как рекламные,  аудиторские или франчайзинговые. Поставщики юридических, инженерных, консультационных и многих других услуг стали отделяться от промышленных предприятий, многие обслуживающие структурные подразделения последних (ремонтные, торговые,  бухгалтерские и пр.) преобразовывались де-юре или де-факто в самостоятельные субъекты зарождающегося рынка, формируя тем самым основу экономики услуг России. Рынок требовал новых обособленных структур, которые профессионально могли  удовлетворять бурно растущий спрос промышленности и населения. В течение трех-четырех лет была создана национальная банковская система, начали работать частные страховые, аудиторские, медицинские, туристические компании.

По динамике роста и абсолютным объемам сектор услуг стал быстро опережать сектор материального производства и в настоящее время он является важнейшим фактором развития экономики Российской Федерации.

Доля услуг в ВВП страны увеличилась в период с 1991 по 1997 гг. с 28 до 51%, экспорт услуг увеличился с 8, 3 млрд. долл. США в 1994 г. до 13,5 млрд. долл. США в 1997, а импорт соответственно с 15,1 до 18,7 млрд. долл.

В то же время развитие рынка услуг практически никак не сопровождалось формированием целостной государственной политики, регулирующей деятельность на этом рынке. Государство не могло (и не смогло до сих пор) принять меры, отражающие роль сектора в экономике страны. Более того,  само понятие «услуги» по-прежнему воспринимается в качестве экономически малозначимого, а в отношении поставщиков услуг применялись меры регулирования,  традиционно характерные для сектора материального производства. Собственно, ни в одном законодательном акте не  было даже попытки дать определение услуг.

Новый Гражданский кодекс внес скорее сумятицу, чем упорядочил правоотношения в сфере услуг. Наряду с понятием «услуги» вновь стало применяться понятие «работа», причем в некоторых случаях для поставщиков «услуг» и поставщиков «работ»  установлены разные правовые нормы, не определяя, в чем состоит разница между ними.

Федеральный закон  "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности" 1995 г. установил, что в отношении внешней торговли услугами могут применяться меры таможенного регулирования. Правительство,  готовившее данный закон, до сих пор не смогло определиться с тем, каким образом таможня может ограничить поставку услуги через границу, если она невидима. Передав компетенцию регулирования внешней торговли услугами в Министерство внешнеэкономических связей (в настоящее время – Министерство торговли), законодатели создали серьезное противоречие между этим и другими законами, определяющих торговлю услугами в других секторах (например, Федеральным Законом "О банках и банковской деятельности"). Они посчитали, что все, что касается регулирования экспорта и импорта, должно делаться одним органом, забыв, что природа услуги не позволяет использовать те же инструменты регулирования, которые применяются в отношении товара.

Другим примером смешения услуги и товара стало принятия актов, устанавливающих стандарты на предоставление услуг. Если качество товара в принципе может быть определено достаточно легко, например, на основе химического анализа или физических или технических характеристик, то стандарт на услугу представляет собой достаточно необычное требование, едва ли защищающего жизнь и здоровье потребителя (на что нацелена современная стандартизация товаров).

Появившиеся в первую половину 90-х годов законодательные акты, регулирующие деятельность в отдельных секторах услуг,  также в малой степени учли специфику торговли услугами. Это касалось как деятельности на рынке, так и доступа на рынок, в том числе из-за границы. Так,  Россия столкнулась с ситуаций, когда меры регулирования того или иного рынка либо легко обходились, либо не  вели к достижению желаемого эффекта. Секторальные законы обслуживали интересы потребителей и крупных поставщиков услуг (ради которых или которыми они и, собственно, готовились).

Проблема, которой в России практически не уделяется внимания, связана с тесной увязкой сектора услуг с занятостью.

В отличие от промышленного производства, где многие процессы могут быть автоматизированы, услуги в своем большинстве предоставляются людьми. Именно поэтому в развитых странах сектор услуг рассматривается также с позиций его влияния на социальную сферу, на занятость.

В России до сих пор этот аспект проблемы полностью игнорируется. Российское иммиграционное законодательство содержит крайне неэффективные положения, касающиеся ограничений на доступ иностранцев к рынку труда. Так складывается ситуация, при которой тысячи российских строителей ищут работу, в то время как на крупнейших московских стройках  работают украинцы, югославы и граждане африканских стран.

Открывая доступ для иностранных компаний в тот или иной сектор услуг, Правительство никогда не анализировало последствия такого решения для занятости населения, в том числе в других секторах.

Для многих секторов российской экономики услуг либерализм привел к достаточно печальным последствиям. По оценкам экспертов,  около 40, а не некоторых направлениях- 80% автогрузовых перевозок контролируется иностранными компаниями, 80% экспортно-импортных грузов перевозится иностранными судами (в то время как существование российского торгового флота уже поставлено под большой вопрос). Национальный рынок юридических консультационных услуг в Москве и Петербурге на 75-80% контролируется компаниями США, а рынок гражданского строительства этих городов (кроме жилищного) на две трети принадлежит фирмам третьих стран. То же касается рынка риэлтерских услуг по элитным площадям.

Сложно обстоит дело с российским экспортом услуг, который традиционно приносил значительные доходы. Резкий рост конкуренции на рынках строительных услуг, на фоне кризиса управления их зарубежным сбытом в России привел к вытеснению российских компаний с традиционных рынков развивающихся стран. Рынки развитых стран по-прежнему остаются для России закрытыми в силу ее неучастия в международных соглашениях.

Один из немногих мировых рынков услуг,  где Россия пока обладает неоспоримыми конкурентными преимуществами – космический рынок –остается для нас закрытым ввиду жесткой протекционистской политики западных стран (Россия по оценкам могла бы поставлять ежегодно таких услуг на 500-600 млн. долл. США, которых с лихвой хватило бы на поддержку отрасли). Аналогичная ситуация складывается на рынке систем мобильной космической связи, где не имеющие аналогов российские технические решения пока не имеют даже малейших шансов на коммерциализацию – по тем же причинам (российская ниша могла бы составлять порядка 250-300 млн. долл. США в год).

Другие поставщики услуг также испытывают серьезные проблемы с доступом на внешние рынки и деятельностью на этих рынках. Российские банки, страховые и туристические компании в последние два-три года сталкивались с серьезными проблемами при учреждении дочерних компаний и филиалов в  странах ЕС, США, некоторых  развивающихся  странах.

Ограничения доступа на внешние рынки  приводит к замедлению, а в случаях, когда внутренний рынок отсутствует или неплатежеспособен (например, в случае с космическим сектором) – абсолютному ухудшению положения соответствующего сектора российской экономики.

Дальнейшее эффективное развитие российской экономики в целом, и сектора услуг в частности вряд ли далее возможно без участия страны в системе многосторонних правил торговли услугами.  Вот лишь некоторые особенности российской экономики услуг, на которые было бы целесообразно обратить внимание  при разработке экономической политики страны и стратегии присоединения к ВТО.

1. Отсутствие концепции развития сектора услуг как части народнохозяйственного комплекса существенно замедляет создание цивилизованной и конкурентной экономики,  что ведет к существенным материальным и социальным потерям для страны.

2. Противоречивость и непоследовательность российского законодательства, имеющего отношение к сектору услуг. Так, на первый взгляд российское инвестиционное законодательство построено на общепризнанных принципах, гарантирующих иностранному инвестору национальный режим при учреждении и деятельности компании, а также при репатриации прибыли и основного капитала. На практике этого не происходит. Принятый летом 1999 года новый закон об иностранных инвестициях провозгласил принципиально новый подход, запретив вводить ограничения на деятельность иностранных компаний (за исключением нескольких случаев, касающихся безопасности государства). Новаторский подход законодателей очевидно и здесь будет неудачным: ни одна страна мира не предоставляла иностранным компаниям полный национальный режим, и вряд ли это сможет позволить себе Россия. Бюрократически сложные процедуры регистрации, получения лицензий сопровождаются крайне жестким валютным законодательством,  ограничивающим возможности для перевода средств между потребителями и поставщиками услуг, а также доходов, полученных от капиталовложения.  Еще одна проблема связана с серьезными противоречиями в регулировании отдельных секторов услуг на уровне федерации и на уровне ее субъектов. Ее корни во многом связаны с тем, что проблемы распределения компетенций между федерацией и субъектами не решены Конституцией, что дает местным властям большие возможности для проведения собственной политики регулирования.

3. Существенные искажения конкуренции на рынке за счет вмешательства государства. Практически на всех рынках  действуют поставщики, имеющие эксклюзивные или монопольные права, причем как в силу закона, так и на фактической основе. Система уполномоченных банков – только один пример поддерживаемых государством рыночных искажений.

4. Наконец, достаточно важную роль в экономике услуг России играют субсидии. Опыт государственной поддержки поставщиков услуг, накопленный странами ВТО, безусловно, важен для России. К сожалению, немногочисленные попытки поддержки конкурентноспособных секторов услуг, находящихся в последние годы в кризисном состоянии  кризиса, провалились. Достаточно отметить федеральную программу возрождения морского флота России. Причины этого – не столько в нехватке бюджетных средств, сколько в ошибочных подходах к определению приоритетных направлений поддержки и ее форм. Например, морально поддерживая отечественных авиапроизводителей, правительство губит их материально, давая разрешение контролируемой государством компании "Аэрофлот" на приобретение или аренду иностранных самолетов. Очевидно, что России не обойтись без господдержки некоторых поставщиков услуг. Такая поддержка, однако, должна быть цельной, учитывать общепринятые нормы и ориентироваться  на конечный эффект не только для конкретного поставщика, но и для экономики страны в целом.

Для начала переговоров в ГАТС Россия должна подтвердить свое намерение выполнять все базовые обязательства ГАТС, представить в секретариат ВТО свои  конкретные  предложения  по специфическим обязательствам в отношении доступа на российский рынок услуг для каждого соответствующего сектора, подсектора и способа предоставления услуги. Эти предложения и станут предметом переговоров, в ходе которых будущие партнеры  по  ГАТС/ВТО будут добиваться от России принятия более существенных обязательств по либерализации доступа на российский  рынок.

Такая работа  потребует серьезных экономических расчетов и прогнозов развития национальных рынков услуг,  определения разумного баланса между интересами национальных поставщиков услуг и необходимостью обеспечения нормальных условий для иностранной конкуренции в соответствующих секторах.

Подготовка списка может идти двумя путями:

1. Через фиксирование существующих ограничений доступа на тот или иной рынок, либо оформленных законодательно, либо - в тех случаях, когда законодательство отсутствует, - применяющихся на практике.

Очевидно, что в ходе переговоров от присоединяющейся страны потребуют дополнительных уступок,  в результате чего уровень защиты рынка будет существенно снижен.

2. Через определение разумно необходимого уровня ограничений доступа  на тот или иной рынок, с использованием принятых в мировой практике диверсифицированных  методов  регулирования такого доступа. При этом перечень  соответствующих ограничений может,  а скорее всего - будет, часто выходить за рамки законодательно/нормативно закрепленного.

Однако  фиксирование этих ограничений в списке обязательств не будет означать, что Россия обязана будет применять такие ограничения: речь пойдет об обязательстве России не ухудшать характер доступа на рынок,  то есть не ужесточать зафиксированные в списке ограничения.

3. Международный обмен интеллектуальной собственностью и проблемы присоединения к ВТО/ТРИПС

3.1. Интеллектуальная собственность и патентная защита

Проблема обеспечения охраны интеллектуальной собственности является для России важной, актуальной и комплексной. От ее решения во многом зависит сохранение и приумножение интеллектуального потенциала, культурного наследия, международного авторитета и снижение криминальной напряженности в стране.

Роль охраны интеллектуальной собственности в развитии культуры и экономики любой страны очень велика. Например, в США индустрия, основанная на  объектах авторского права, «зарабатывает» только на экспорте  кинофильмов, пластинок, программ для ЭВМ, книг и других произведений столько же, сколько  на экспорте сельскохозяйственной продукции. В структуре ВВП США  доходы от интеллектуальной собственности составляют около 5-7%. Россия же, продавая технологии и технику как результат интеллектуальной деятельности, ежегодно теряет от 0,5 до 1 млрд. долларов. Одна из причин такого положения дел - это несовершенство российского законодательства в данной области.

Наши изобретатели не защищают свои изобретения не только за рубежом, но и в нашей стране. Раньше это происходило из-за отсутствия грамотной политики в области интеллектуальной собственности, а сегодня - еще и из-за отсутствия средств. Все это позволяло и позволяет нашим конкурентам свободно использовать наши достижения.

Например, автомат Калашникова не запатентован ни в одной стране мира,  а производится в больших количествах во многих странах. При грамотной патентной политике страна могла бы получить громадную прибыль от продажи прав на  производства запатентованного автомата. Так, многомиллионное состояние Рубика получено на  продаже лицензий на производства запатентованного им во многих странах «Кубика Рубика».  Аналогичных историй с отечественными достижениями, к сожалению, не перечесть: история  с отечественными фианитами, с созданием томографа, со многими изобретениями ВПК после того, как с них был снят гриф «секретно» (тогда в России появилось множество  западных технологических брокеров, собиравших все, что плохо лежит).

Сегодня себестоимость изобретения  в области нейросетевых технологий составляет тысячи долларов. На его патентную защиту за рубежом необходимо затратить десятки или даже сотни тысяч долларов. Таких средств у российских изобретателей нет. Для небольших инновационных  предприятий это нереальные деньги, а без защиты идея или технология будут украдены.

Россия была и до сих пор является страной изобретающей. В сфере телекоммуникаций, информационных и биотехнологий интеллектуальные продукты отечественных компаний давно пользуются* спросом со стороны транснациональных компаний. Возможно, что в недалеком будущем наши торговые марки вступят в конкурентную борьбу и на вполне традиционных рынках.

В этой связи  необходимы разработка и функционирование государственного механизма, который бы, адекватно и своевременно реагируя на действия западных компаний и российских граждан и юридических лиц, был бы способен  защитить  интересы страны, ее национальную безопасность.

Права интеллектуальной собственности в России и их соответствие нормам ВТО/ГАТТ.  Объектами интеллектуальной собственности являются творения человеческого разума, его интеллекта. Обычно интеллектуальную собственность (ИС) делят на две составляющие - промышленную собственность и авторское право. В заключенной в Стокгольме 14 июля 1967 г. Конвенции, учредившей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (ВОИС), говорится, что ИС включает права, относящиеся к литературным, художественным и научным трудам, театральным постановкам, фонограммам, радио и телевещанию, изобретениям во всех отраслях человеческой деятельности, промышленным образцам, товарным и фирменным знакам, защите от недобросовестной конкуренции. Понятие промышленной собственности (ПС) иногда ошибочно относят к движимой и недвижимой собственности, используемой в промышленном производстве. Например, в промышленную собственность включают заводы, машины и станки для производства промышленной продукции. В действительности  ПС является частью интеллектуальной собственности и непосредственно относится к научно-техническим творениям человека. Ее наиболее распространенными объектами   являются изобретения, полезные модели, товарные знаки и промышленные образцы. Следует отметить, что термин «промышленная собственность» достаточно условен, поскольку непосредственно в промышленности применяют в основном изобретения, полезные модели и промышленные образцы. Относящиеся к ПС товарные знаки, знаки обслуживания и фирменные наименования представляют интерес в первую очередь для коммерческих целей.

Вторая ветвь ИС  «авторское право» - относится к произведениям искусства, литературным и музыкальным произведениям, творениям кинематографии, а также к научным произведениям, среди которых следует отметить программы для ЭВМ. На английском языке авторское право обозначается термином «копирайт» (copyright). Смысл данного термина состоит в том, что только автор художественного произведения или его правопреемник имеет право дать разрешение на изготовление копий произведения, например, книги или кинофильма. Родина законодательства об авторском праве - Великобритания. В 1709 г. английским парламентом  был принят Статут королевы Анны (The Statute of Queen Anna), в котором сформулированы действующие и в наше время принципы авторского права: естественный закон, справедливое вознаграждение за труд, стимулирование творческой активности, общественные потребности.

Действующая Конституция Российской Федерации в разделе, касающемся прав и свобод человека и гражданина, в ст. 44 гарантирует охрану ИС. Основными законами, обеспечивающими охрану ИС в соответствии с Конституцией являются федеральные законы: Патентный закон, законы «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименова­ниях мест происхождения товаров», «Об авторском праве и смежных правах», «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных», «О правовой охране топологий интегральных микросхем». Все законы, на которых базируется институт охраны ИС в России, прошли экспертизу в ВОИС, являющейся специализированной организацией ООН.

В соответствии с положениями Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (Соглашение по ТРИПС) страны - члены ВТО выполняют разнообразные обязательства, связанные, во-первых,  с видами охраняемых прав интеллектуальной собственности  и, во-вторых, с их применением.

В ходе переговоров о присоединении  к ВТО России необходимо будет продемонстрировать свою способность соблюдать такие обязательства, а это очень непросто. Трудности вызваны тем, что часть основных стандартов материально-правовой защиты Соглашения по ТРИПС в целом отражают международные нормы, а другая часть  далеко выходит за их рамки (например, строгие ограничения обязательного лицензирования патентов и расширенная защита известных торговых марок). Для удовлетворения этим требованиям России могут понадобиться значительные изменения в законодательстве по интеллектуальной собственности.

Этапы разработки торговых правил в сфере интеллектуальной собственности. Озабоченность правами интеллектуальной собственности и возможностью их применения в международном масштабе объясняется несколькими взаимосвязанными причинами,  возникающими из глобализации бизнеса.

1. Усиливается проникновение иностранных компаний на новые рынки.  Компании, занимающиеся экспортом продукции или направляющие инвестиции на новые рынки, озабочены существующим там низким  уровнем защиты интеллектуальной собственности (по сравнению с существующим в их родной стране). Естественно, что фирмы избегают стран со слабой защитой интеллектуальной собственности. Вследствие этого происходят изменения  в направлениях торговых потоков, вызывающие, в свою очередь, искажения в торговле. Вместе с тем, в условиях слабой защиты интеллектуальной собственности, местные компании стремятся  занять рыночную нишу  иностранных владельцев интеллектуальной собственности, копируя последнюю и продавая произведенную таким образом продукцию. В тех случаях, когда местные компании экспортируют скопированную продукцию в третьи страны, они также могут вызвать «искажение» экспорта в эти страны реальными владельцами интеллектуальной собственности.

2. Компании в любой стране все сильнее испытывают влияние международной конкуренции и это требует доступа к самой совершенной технологии. Это воздействие конкуренции имеет двоякое значение для прав интеллектуальной собственности. Во-первых, владельцы таких прав более ревностно охраняют их там, где возможно предотвратить доступ других лиц к конкурентоспособным технологиям. Во-вторых, из-за быстрого развития технологий копирования, компании в условиях слабого законодательства в сфере интеллектуальной собственности будут пользоваться копированием для доступа к значимым технологиям. Это еще больше усугубит искажения, вызванные низким уровнем охраны прав интеллектуальной собственности.

Растущая доля интеллектуальных активов в торговле еще больше увеличивает негативное влияние слабой защиты интеллектуальной собственности, что приводит к серьезным экономическим последствиям. По оценкам Комиссии США по международной торговле в 1986 г. перед началом Уругвайского раунда, только американские компании потеряли от 43 до 61 млрд. долл. из-за недостаточного уровня защиты прав интеллектуальной собственности.  Именно эта причина заставила США, Канаду, Европейский Союз, Японию и другие страны искать международное решение в рамках ГАТТ.

Длительное время вопросы интеллектуальной собственности контролировались в рамках системы международных договоров Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС), являющейся агентством ООН.   Наиболее важными и общепринятыми из  этих договоров являются следующие:

1) Международная конвенция по защите промышленной собственности (Парижская конвенция),   которая распространяется на патенты, торговые марки, промышленные образцы;

2) Конвенция по защите литературных и художественных произведений (Бернская конвенция) об авторском праве;

3) Международная конвенция об охране прав исполнителей, производителей звукозаписей и вещательных организаций (Римская конвенция), которая рассматривает аспекты авторского права, включая права исполнителей, производителей звукозаписей и вещательных компаний.

К сожалению, по целому  ряду причин эти договоры оказались неэффективными при решении  вышеперечисленных проблем в сфере торговли.

Во-первых, положения данных договоров не соблюдались большинством развивающихся стран, в том числе и некоторыми из новых индустриализованных стран.

Во-вторых, сами договоры имели ряд серьезных недостатков. Например, основные конвенции - Бернская и Римская - не распространялись на важные новейшие биотехнологии и компьютерные технологии. Кроме того, ни одна из них не предусматривала эффективного механизма урегулирования споров. Это приводило к различиям уровней защиты и отсутствию четкого законодательства.

Помимо этого, процесс совершенствования системы интеллектуальной собственности столкнулся с трудностями из-за различий во взглядах на природу и назначение интеллектуальной собственности. Наиболее развитые страны, как правило, рассматривают защиту интеллектуальной собственности в качестве  одного  из основных механизмов поощрения инвестиций в НИР и коммерциализации получаемой продукции. Напротив, многие развивающиеся страны считают, что интеллектуальная собственность принадлежит обществу и не является частной собственностью ее создателя. Поэтому монополия на интеллектуальную собственность должна быть максимально узкой или практически сводиться к нулю, так как в этом случае обеспечивается широкий доступ к интеллектуальной собственности.

Таким образом, ВОИС была парализована глубокими различиями как между развитыми и развивающимися странами, так и между социалистическими и несоциалистическими государствами. Кроме того, поскольку организация имела дело только с интеллектуальной собственностью, не было возможности увязать вопросы интеллектуальной собственности и торговли в рамках ВОИС.  Возможность компромиссов между растущей защитой интеллектуальной собственности и другими торговыми концессиями стала залогом успеха переговоров по ТРИПС в ходе Уругвайского раунда.

 

3.2. Обзор Соглашения по ТРИПС

 

Соглашение по ТРИПС не только устанавливает расширенные стандарты того, что должно быть защищено, но формулирует минимальные стандарты правоприменения. На все эти обязательства распространяется положение об обязательном урегулировании, которое также является частью Заключительного акта. 

 Применение принципов ГАТТ/ВТО и предшествующие международные соглашения (ст. 2-5, 63)

Соглашение по ТРИПС вводит основные принципы ГАТТ: национальный режим (ст. 3), режим наибольшего благоприятствования (ст. 4) и транспарентность (ст. 63). Обязательство в отношении национального режима имеет исключения в соответствии с Бернской, Парижской и Римской конвенциями.

Права исполнителей на их произведения, производителей на звукозаписи и вещателей на вещание - все в целом называются смежными правами, так как они связаны с авторским правом, и охраняются в соответствии с условиями Соглашения по ТРИПС. Иное применение режима наибольшего благоприятствования или национального режима к ним не возможно.  Обязательства по национальному режиму и режиму наибольшего благоприятствования не распространяются на процедуры, относящиеся к приобретению и поддержанию прав интеллектуальной собственности, установленных в многосторонних соглашениях, заключенных под эгидой ВОИС. Например, в Договоре о патентном сотрудничестве 1970 года.

  Повышение материально-правовых стандартов защиты

Одной из основных сторон Соглашения по ТРИПС является то, что оно повышает уровни материально-правовой защиты прав интеллектуальной собственности во всех ее традиционных сферах: авторском праве, торговых марках, географических указаниях, промышленных образцах, патентах, интегральных микросхемах и правах на закрытую информацию. Некоторые проблемы, возникшие в связи с появлением новых технологий,  были приняты во внимание особо. Вследствие этого Соглашение по ТРИПС выходит за рамки существовавшего ранее международного режима. Благодаря широкому кругу стран-членов ВТО, эти обязательства распространяются на значительно большее число участников и поддерживаются стандартами ТРИПС по правоприменению и процессом урегулирования споров в рамках ВТО.

Авторское право (ст. 9-14).

Соглашение по ТРИПС требует от всех стран-участниц соблюдения статей с 1 по 21 Бернской конвенции (за исключением моральных прав).  Но по нескольким важным аспектам Соглашение по ТРИПС выходит за рамки этой конвенции. В частности, ТРИПС содержит некоторые положения, значительно расширяющие сферу охраны авторских прав.

Соглашение по ТРИПС также устанавливает минимальные стандарты для некоторых смежных прав. Исполнители должны быть защищены от несанкционированного копирования и тиражирования записей их выступлений, также как и от несанкционированных трансляций их «живых» выступлений не менее, чем в течение 50 лет. Производители звукозаписей должны иметь право препятствовать тиражированию своих записей в течение 50 лет, а вещающие организации должны предотвращать подделку, тиражирование и ретрансляцию своих программ по крайней мере в течение такого же срока.

Торговые марки (ст. 15-21).

Соглашение по ТРИПС устанавливает некоторые минимальные требования для торговых марок, выходящие за рамки положений Парижской конвенции. Минимальный срок защиты должен составлять не менее 7 лет и быть возобновляем. Предусматривается также расширенная защита известных марок, которая уточняет обязательства в отношении известных марок в соответствии со статьей 6-бис Парижской конвенции. Такие марки охраняются от использования другими лицами, даже если товары или услуги, для которых используются эти марки, не сходны с товарами или услугами владельца торговой марки. Были запрещены некоторые требования, уменьшающие экономическую выгоду владельцев торговых марок.

Географические указания (ст. 22-24).

В соответствии с Соглашением по ТРИПС, страны-участницы должны иметь средства предотвращения  использования каких-либо указаний, вводящих в заблуждение относительно происхождения товаров, и любого использования географического указания, которое будет являться недобросовестной конкуренцией. Более высокие уровни защиты имеются для географических указаний на винах и спиртных напитков: запрещены использование переводов и омонимов указаний и добавление слов «как» или «типа» в качестве ссылки на происхождение (например, «как шампанское»). Именно поэтому советское шампанское всегда продавалось за рубежом под маркой «Советское игристое» - наша страна не располагала лицензией на производство шампанских вин. Обязательства по защите географических указаний имеют некоторые исключения. Например, если использование указания противоречит ТРИПС, но само указание к 15 апреля 1994 года уже использовалось не менее 10 лет, страна-участница не обязана прекращать его использование.

Включение географических указаний в Соглашение по ТРИПС представляло особый интерес для европейцев. Лишь в некоторых других странах до заключения Соглашения по ТРИПС существовали законы о географических указаниях.

 

 

Промышленные образцы (ст. 25-26)

Соглашение по ТРИПС требует, чтобы участники предоставляли защиту новым или оригинальным образцам в течение 10 лет с целью препятствовать изготовлению, продаже или импорту изделий, конструкция которых является копией охраняемого образца.

Патенты (ст. 27-34).

Соглашение по ТРИПС требует патентной защиты для изобретенных продуктов и процессов в течение 20 лет, если изобретение представляет собой инновационный шаг, который может найти применение в промышленности. Участники должны предоставлять патентную защиту без дискриминации в отношении сферы технологии или места изобретения. Это требование строго   ограничивает возможности стран по сохранению национальных патентных режимов, отрицающих или ограничивающих защиту в определенных областях, для обеспечения расширенного доступа общественности к продукции в этих областях, защищенных патентами. Например, в настоящее время запрещены патентные законы многих стран, устанавливающие особые режимы ограничений или запретов на патенты на фармацевтическую и сельскохозяйственную продукцию.

Широкий круг патентоспособности ограничен рядом исключений. Патенты не выдаются на:

·        диагностические, терапевтические и хирургические методы лечения человека и животных;

·        растения и животные (кроме микроорганизмов);

·        биологические процессы для производства растений или животных (кроме микробиологических процессов).

Действующие законы США и Европы более широко рассматривают суть патента. Поэтому вышеперечисленные исключения предполагается пересмотреть в 1999 г.

Статья 28 Соглашения по ТРИПС требует, чтобы патенты давали патентовладельцу исключительное право на препятствование изготовлению, использованию, выставлению на продажу, продаже или импорту запатентованного продукта другими лицами. Патенты на процессы должны давать патентовладельцу тот же набор прав на продукцию, непосредственно получаемую в результате процесса, а также право на предотвращение использования процесса другими лицами. Владение патентом должно также давать право на передачу и лицензирование патента.

Интегральные микросхемы (ст. 35-38).

По Соглашению о ТРИПС интегральные микросхемы, известные также как полупроводниковые чипы, должны иметь защиту аналогичную патентной, но по ряду важных аспектов несколько «ослабленную». Топологии интегральных микросхем должны охраняться в течение 10 лет после регистрации прав их обладателем. Правообладатели могут запретить другим лицам импортировать, продавать или распространять их интегральные микросхемы в целях извлечения коммерческой выгоды. Однако, в отличие от патентов, неумышленное нарушение «прощается» при условии, что нарушитель выплатит разумные роялти.

Торговые секреты (ст. 39).

В соответствии с Соглашением по ТРИПС торговые секреты должны охраняться при выполнении некоторых условий. Торговый секрет является таковым в силу своей неизвестности, благодаря этому имеет ценность, и лицо, им владеющее, предприняло разумные шаги по обеспечению его секретности. Если все эти условия выполняются, законы страны-участницы должны защитить секрет от раскрытия, если это противоречит честной коммерческой практике: например, в случае нарушения контракта и, возможно, промышленного шпионажа.

Действия против конкурентов (ст. 40).

 Во многих странах существуют законы, призванные препятствовать злоупотреблению монопольными правами, возникающими в соответствии с правилами интеллектуальной собственности. Соглашение по ТРИПС признает права каждой страны на принятие мер в этой области. В качестве примеров антиконкурентных действий, в том числе злоупотреблений правами интеллектуальной собственности, Соглашение по ТРИПС выделяет три вида случаев:

1.      положения, по которым владелец прав интеллектуальной собственности требует от обладателя лицензии вернуть ему (владельцу) право интеллектуальной собственности при любом улучшении технологии, сделанном обладателем лицензии;

2.      обязательства, налагаемые на обладателей лицензий, не должны противоречить действительности прав владельца лицензии на интеллектуальную собственность;

3.      принудительное пакетное лицензирование, когда владелец лицензии соглашается принять лицензию и на другую интеллектуальную собственность.   Соглашение по ТРИПС также требует, чтобы средства борьбы со злоупотреблениями согласовывались с другими положениями Соглашения.

 Стандарты эффективного правоприменения (ст. 41-61)

Соглашение по ТРИПС вводит универсальный кодекс процедур для национального правоприменения. Этот кодекс представляет собой беспрецедентное вмешательство в национальное законодательство; он не только устанавливает стандарты действия гражданско-правовых и уголовных правоприменительных процедур и доступности средств судебной защиты для владельцев прав интеллектуальной собственности, но  и определяет минимальные критерии эффективности правоприменительных процедур и средств. Однако, эти обременительные обязательства в отношении правоприменения не требуют от участников создания отдельной судебной системы для решения вопросов интеллектуальной собственности или направления большего количества ресурсов на применение прав интеллектуальной собственности, чем на правоприменение в целом.

Гражданско-правовые средства судебной защиты (ст. 44-50).

Соглашение по ТРИПС требует от национальных правовых систем предоставления  разнообразных гражданско-правовых средств судебной защиты, которыми могут воспользоваться частные лица. В случаях нарушения  прав интеллектуальной собственности, наиболее важной мерой защиты часто является способность остановить нарушение до того, как экономическая ценность нарушаемого права будет значительно сокращена. Соответственно, суды должны, во-первых, быть уполномочены приказывать нарушителям прекратить нарушения и остановить проникновение их товаров в сферу торговли и, во-вторых, иметь возможность выносить решение о выплате адекватной компенсации ущерба, причиненного нарушителем, если нарушитель знал или имел реальные основания знать, что он совершает нарушение. Владелец прав интеллектуальной собственности должен иметь возможность вернуть свои затраты, связанные с правоприменением, включая судебные издержки, а также любую упущенную выгоду. Суды должны также иметь право вынести решение об уничтожении контрафактных товаров и оборудования, использованного для совершения нарушения вне каналов торговли без выплаты компенсации нарушителю. Доступность этих средств судебной защиты может быть ограничена, если нарушитель будет в состоянии заявить, что владелец прав злоупотребил ими.

Средства судебной защиты, предусмотренные этими положениями, не должны противоречить национальному законодательству страны-участницы.

Уголовные процедуры и наказания (ст. 61).

Уголовные процедуры и наказания должны быть предусмотрены для двух случаев:  умышленная подделка торговой марки; пиратство в отношении авторских прав в коммерческом масштабе. Для этих правонарушений средства судебной защиты должны включать тюремное заключение и/или денежные штрафы, имеющие сдерживающий характер.

Приграничные меры (ст. 51 – 60).

Правообладатели должны иметь возможность получить помощь от национальных таможенных служб в целях предотвращения ввоза поддельных и пиратских товаров. Правообладатель должен быть в состоянии добиться указания, отменяющего выпуск контрафактных товаров на национальный рынок. Правообладатель должен предоставить адекватное подтверждение  нарушение prima facie его прав и от него может потребоваться предоставление гарантий, например, денежного депозита или какого-либо эквивалента. Это требование служит, во-первых,  защите от потерь  предполагаемого нарушителя и таможенных властей в случае, если иск не будет удовлетворен, и, во-вторых, для предотвращения злоупотреблений правом на помощь таможенных властей. В большинстве случаев товары подлежат выпуску, если правообладатель не начал действий по существу иска о нарушении в течение 10 рабочих дней с даты задержания товаров.

Урегулирование споров и переходные меры (ст. 63-67).

На обязательства по Соглашению распространяются процедуры консультаций и урегулирования споров, описанных в  главе заключительного акта об урегулировании споров,  включая механизм пересмотра торговой политики. В течение первых пяти  лет, начиная с даты вступления Соглашения в силу (1 января 1995 г.), только нарушения самого Соглашения могут быть предметом процедур урегулирования споров. Участник не может заявить об ущербе, наносимом его выгоде по Соглашению, если не возникает конфликта с положениями Соглашения.

ТРИПС также устанавливает другие виды переходных мер. Все страны-участницы получили один год, начиная с 1 января 1995 г., для приведения своего законодательства и практики в соответствие с Соглашением по ТРИПС. Развивающиеся страны и, в целом, страны с переходной экономикой  должны справиться с этой задачей в течение пяти лет, а наименее развитые страны  - в течение 11 лет.  Эти продленные переходные периоды не относятся к базовым обязательствам по национальному режиму и режиму наибольшего благоприятствования. Развивающиеся страны, которые в настоящее время не предоставляют патентной защиты в какой-либо сфере технологии, имеют в своем распоряжении до 10 лет для введения такой защиты.

Развитие зашиты интеллектуальной собственности в рамках ВТО/ТРИПС.   Само Соглашение по ТРИПС требует дальнейших переговоров по нескольким вопросам.

В соответствии с Соглашением по ТРИПС сфера защиты для различных категорий интеллектуальной собственности была во многом уточнена в соответствии с назревшими проблемами. Тем не менее, сохраняется значительная разница в установлении защиты интеллектуальной собственности на уровне отдельных стран, соответствующем их собственному определению своих интересов. В первую очередь это касается критически важных технологий, о соответствующем объеме защиты которых нет достаточно ясного представления даже в высокоразвитых системах  охраны интеллектуальной собственности США и Европы. Например по Соглашению по ТРИПС, компьютерные программы защищаются авторским правом, но об объеме защиты не уточняется, а о патентной защите компьютерных программ совсем не говорится.  Защита баз данных – еще одна область, где существует международное неравенство в уровне защиты. Европейский Союз принял Директиву по базам данных, которая обязывает страны-участницы защищать их авторским правом только при наличии высокой степени оригинальности, но создает для защиты баз данных систему sui generis.  Только  несколько юрисдикций сделали такой шаг. В этих и других областях в Соглашении по  ТРИПС отсутствуют четкие указания, и, следовательно, у стран-членов ВТО существует широкое  поле  для установления своих собственных правил. Возможно, эти вопросы станут предметом будущего раунда переговоров о расширении Соглашения по ТРИПС.

Еще один вопрос, который привлекает все большее внимание в большинстве стран и который мельком рассматривается в Соглашении по ТРИПС – взаимосвязь между законами о конкуренции и интеллектуальной собственностью.

На конференции министров стран-членов ВТО/ГАТТ в Сингапуре (декабрь 1996 г.) была создана рабочая группа по изучению взаимосвязи между торговым правом и законом о конкуренции. Возможно в процессе этой работы большое внимание будет уделено соответствующим ограничениям, введенным на применение прав интеллектуальной собственности.

Урегулирование споров.

Способы разрешения конфликтов по применению Соглашения по ТРИПС в рамках процесса урегулирования споров в ВТО имеют  важнейшее значение для тех задач, которые ТРИПС ставит перед Россией. Некоторые ведущие комментаторы Соглашения по ТРИПС отмечают необходимость осторожной интерпретации ТРИПС, отвечающей нуждам тех стран, которые не имеют традиций сильной защиты прав интеллектуальной собственности. Реализация Соглашения по ТРИПС требует внесения значительных изменений в режимы правовой защиты интеллектуальной собственности во многих странах. Поэтому следует предоставить им возможность гибкого введения новых мер во избежание нарушения Соглашения.

Развитые страны считают, что Соглашение по ТРИПС представляет собой переход от  так называемой «децентрализованной международной системы», характеризующейся значительной гибкостью для стран в определении способа реализации своих международных обязательств, к «централизованной», требующей соблюдения единого набора норм.  Это централизующее воздействие должно быть подкреплено подходом суда и апелляционного органа, который требует, чтобы ТРИПС интерпретировался и применялся точно также, как и другие соглашения в составе Заключительного Акта. Не предоставляется никакой особой гибкости, в зависимости от объема изменений, необходимых для отдельно взятой страны.  Этот подход можно считать слишком жестким, учитывая то, что уже в самом Соглашении по ТРИПС имеются положения, предусматривающие такую гибкость.

Система правового регулирования   интеллектуальной  собственности в России. Переход России на режим рыночной экономики объективно привел к  необходимости законодательного признания понятия «интеллектуальная собственность».  

Практически только в 1992 г.  в России впервые за последние 80 лет принимается  целый комплекс законов по  правовой защите интеллектуальной собственности. Они юридически закрепили, а в части патентного права – восстановили традиционное в мировой правовой и экономической практике  положение, в соответствии с которым права на объекты интеллектуальной собственности становятся специфическим товаром, который, как и всякий товар, может быть введен в хозяйственный оборот на внутреннем и внешнем рынках.

В настоящее время действующие в России законы об охране прав на интеллектуальную  собственность в целом соответствуют аналогичным законам развитых стран мира, что подтверждает и созданная по инициативе развитых стран  Комиссия по международной торговле (КМТ).  Однако, практическое использование в России принятых (в основном, в период 1992-1994 гг.) законов показало целесообразность их дальнейшего совершенствования.

Главные критерии юридической защиты интеллектуальной собственности  в ВТО/ГАТТ и в России.  В статье 16 Соглашения по ТРИПС приводится понятие существенной и общепринятой минимальной охраны, существующей в настоящее время во всех странах-членах ВТО в отношении товарного знака. Она определяется  тремя основными минимальными критериями:    

· территориальный - означает, что права владельца товарного знака ограничиваются территорией государства, в котором произведена официальная государственная регистрация.

· внешний вид охраняемого товарного знака - означает, что внешне сходные обозначения (до вероятности их смешения) не могут быть зарегистрированы на той же территории третьими (заинтересованными в такой регистрации) лицами.  

· область охраняемых товаров - означает, что наличие зарегистрированного товарного знака препятствует любым третьим лицам, не являющимся  его владельцами, использовать идентичные или сходные товарные знаки, проставленные на товарах идентичных или сходных  с теми, на которые  владелец данного товарного знака имеет официальную государственную регистрацию, в тех случаях когда такое использование приводит к вероятности смешения товарных знаков.

Второй критерий имеет некоторую неопределенность из-за неидентичного перевода «вероятность смешения». Закон РФ о товарных знаках  не предоставляет по этому критерию должной минимальной охраны в соответствии с требованиями ТРИПС.

Другой наиболее острой проблемой в предоставлении минимальной правовой охраны товарных знаков в России, которая в настоящее время также не соответствует  положениям ТРИПС, является охрана общеизвестных товарных знаков.

Защита владельцев общеизвестных товарных знаков от морального и материального ущерба  вследствие недобросовестной конкуренции, а также защита потребителей от введения в заблуждение относительно истинного изготовления продукции являются главной целью при выработке основных критериев и особого режима правовой охраны общеизвестных товарных знаков.

Критерии «общеизвестности»  были выработаны в рамках Международной ассоциации по товарным знакам  на основе региональных и национальных законодательств,  прецедентного права,  административной и судебной практики многих стран мира. 

К особому режиму правовой охраны общеизвестных товарных знаков относится в первую очередь предоставление преимущественной охраны на территории данной страны по сравнению с другими знаками в отношении тождественных или однородных товаров без специальной на то регистрации.

Важным моментом в правовой охране общеизвестного товарного знака является также статус соответствующего специального компетентного органа страны, наделенного правом принятия решения  о признании обозначения общеизвестным товарным знаком.

В соответствии с российским законодательством таким статусом наделены соответствующие подразделения  Министерства юстиции, что соответствует нормам статьи 16 Соглашения  по ТРИПС о принятии в последней инстанции правовых решений, фактических доказательств  ущерба или вероятности ущерба,  причиненного несанкционированным использованием общеизвестного или знаменитого знака.

Проблемы, возникающие в связи с использованием на российском рынке общеизвестных  товарных знаков. Привлекательность масштабов  потребительского рынка России для многих зарубежных фирм, как имеющих, так и не имеющих на этом рынке зарегистрированные товарные знаки,  привела к интенсивному росту числа подаваемых заявок  на регистрацию товарных знаков в России отечественными и иностранными заявителями. По данным Роспатента за период 1992 - 1996 гг. на имя российских заявителей было зарегистрировано 34380 товарных знаков, а на имя иностранных  заявителей - 35569 товарных знаков.

Анализ зарегистрированных и реально используемых на российском рынке товарных знаков выявил, во-первых,  факт неиспользования  значительного числа зарегистрированных товарных знаков, а во-вторых, факт реального использования  незарегистрированных (т.е. вне правовой охраны) товарных знаков. 

Анализ зарегистрированных и реально используемых на российском рынке товарных знаков выявил, во-первых,  факт неиспользования  значительного числа зарегистрированных товарных знаков, а во-вторых, факт реального использования  незарегистрированных (т.е. вне правовой охраны) товарных знаков. Это может означать,  что из числа зарегистрированных  и недобросовестной конкуренции.  В частности, конкурентоспособные отечественные и иностранные товаропроизводители, как правило, представлены на российском рынке своими товарными знаками. Однако есть и такие фирмы, которые без соответствующей правовой защиты используют на этом рынке разработанные специально для российского потребителя  товарные знаки, создающие псевдорусский эффект. Например, масло «Вологда, натуральное сливочное масло» производства финской фирмы «Валио».

Второе противоречие обусловлено наследием многолетних плановых принципов хозяйствования. Оно состоит, во-первых,  в естественном желании предприятий в условиях рынка продолжать производство продукции, давно выпускаемой  и уже известной потребителю под конкретным товарным знаком, олицетворяющим ее высокое качество;  а, во-вторых, в потере известных товарных знаков отечественных производителей вследствие либо их аннулирования  органами, наделенными правом отменять регистрацию, либо их превращения в видовое наименование.

Третье противоречие вызвано отсутствием единого механизма регистрации товарного знака и фирменного наименования: если регистрация товарного знака в соответствии со статьей 7 (пункт 2) закона РФ о товарных знаках принимает во внимание наличие или отсутствие фирменного наименования, то регистрация фирменного наименования не связана с наличием или отсутствием товарного знака.

С переходом к рыночным отношениям возникает четвертое противоречие, связанное с отсутствием координации между государственными организациями. Так, например, Фармкомитет  независимо присваивает названия новым лекарственным препаратам и так  же независимо Роспатент регистрирует   товарные знаки на  лекарственные препараты.

Существует еще ряд   проблем, связанных с общеизвестностью товарного знака, в частности, с самим его определением.

При использовании того же самого или схожего знака на конкурирующих товарах владелец общеизвестного товарного знака несет двойной  ущерб: материальный  (каждый проданный нарушителем  знака товар фактически является продажей, «отнятой» у владельца известного товарного знака) и моральный (обманутый нарушителем знака покупатель вводится в заблуждение и вместо ожидаемого высококачественного товара, известного ему под этой маркой, например, коньяка «Martell»,  покупает поддельное бренди с таким же товарным знаком).  Еще больший ущерб владелец общеизвестного товарного знака несет в случае, если его знак зарегистрирован нарушителем в стране, где продукция владельца еще не поставлялась,  для того же класса товаров (к примеру, тот же общеизвестный товарный знак «Martell») или других классов (к примеру, косметическая продукция). 

На мировом рынке, где интеллектуальная собственность сегодня становится самой большой ценностью, последствия таких действий  наносят значительный ущерб владельцам таких знаков, большой вред имиджу ведущих общеизвестных и знаменитых товарных знаков и требуют реальной и глобальной их правовой защиты.

В последнее время борьба с нарушением интеллектуальной собственности и интеллектуальной контрабандой стала актуальной для России.

Некоторые проблемы взаимосвязи патентного, таможенного и экспортного контроля в области торговли наукоемкими продуктами, военными и двойными технологиями. Вышеназванные проблемы  относятся к компетенциям и функциям недавно созданного Федерального агентства по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности военного специального и двойного назначения (ФАПРИД). Экспорт данных видов продукции регулируется законодательством по таможенному и экспортному контролю, подпадая под компетенции различных ведомств - Министерства торговли, ГТК России, Федеральной комиссии по валютному и экспортному контролю. После ликвидации Роспатента вопросы экономической безопасности в области интеллектуальной собственности и патентной защиты переданы Министерству юстиции. По свидетельству специалистов  ведомства, в этой области сложилась крайне опасная ситуация. В настоящее время сотни российских изобретений, применяемых на самых современных образцах военной техники, уже запатентованы иностранными фирмами. Данное положение вполне объяснимо, если иметь в виду институциональную нестабильность в сфере патентной защиты, сложность и дороговизну процедуры оформления и выдачи патентов, незаинтересованность конкретных чиновников в национальных интеллектуальных приоритетах России[33].49 Это означает, что в скором времени отечественному оружию может быть закрыт доступ на внешний рынок.

В советские времена проблема правового сопровождения производимой в СССР и экспортируемой за рубеж военной техники считалась второстепенной. Страна  снабжала своих союзников орудием по политическим, а не коммерческим интересам, помогала им осваивать собственное производство вооружений. Последним нее препятствовалось  без всяких на то прав торговать поставляемым  советским оружием.  СССР, экспортируя орудия ежегодно примерно на 20 млрд. долл., также реально получал в СКВ или ликвидными товарами (преимущественно нефтью) не более 2-3 млрд. долл. К тому же заводы и КБ были надежно защищены от иностранных разведок, а ежегодно платить миллионы долларов за зарубежное патентование считалось излишним.

В начале 90-х ранее закрытые российские предприятия и работающие на них инженеры начали выходить на внешние рынки. Одновременно экономический кризис и сокращение внутренних заказов на вооружение поставили оборонные предприятия на грань выживания. Этой ситуацией не могли не воспользоваться крупные зарубежные производители вооружений и военной техники - тем более, что Россия начала предпринимать попытки продвижения своей качественной и относительно дешевой оборонной продукции на новые рынки.

Первые же исследования, проведенные созданным осенью прошлого года Федеральным агентством по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения (ФАПРИД), показали, что ситуация близка к катастрофе: сотни изобретений российских авторов, применяемых как на существующих, так и на только разрабатываемых системах вооружений и военной техники, уже запатентованы зарубежными фирмами и юридически больше не принадлежат отечественным предприятиям.

Самый сильный удар нанесен по российской авиапромышленности. Это не случайно: российские самолеты и вертолеты на рынке оружия способны на равных конкурировать с западными образцами. Но если Россия попытается экспортировать технику, на которой применены запатентованные технические решения, сделка может быть заблокирована по инициативе патентообладателя (прецедент уже есть: Швеция выиграла тендер на поставку в ЮАР истребителей "Гриппен", США предъявили претензии по использованию на шведских самолетах четырех запатентованных изобретений, и контракт был аннулирован).

 

По сообщениям газеты «Коммерсант», Французская компания "Эрокоптер Франс" получила в России восемь патентов в области вертолетостроения. Запатентованы как отдельные технические решения (вроде устройств крепления к втулке винта, лопастей хвостового и несущего винтов), так и, например, "фюзеляж вертолета", что существенно ограничивает возможности российских конструкторов по созданию перспективных вертолетов. Голландская "Йелстаун корпорейшн" получила в России восемь патентов в области создания двигателей, причем авторами изобретений являются россияне, получившие патенты от имени нидерландской корпорации. Запатентованными оказались, например, соосный воздушный винт, установленный на российском ударном вертолете Ка-50 "Черная акула", и способ управления им. Это означает, что при желании французы и голландцы смогут на корню пресекать попытки России продать Ка-50.

Швейцарская фирма "Асеа браун бовери АГ" в 1997 г. запатентовала способ изготовления турбинных лопаток авиадвигателей, что может ударить по российским фирмам-разработчикам и производителям двигателей для истребителей Сухого -"Люлька-Сатурн" и "Салют". Американская "Локхид корпорейшн" обладает правами на силовую установку для самолета вертикального взлета и посадки. Французская корпорация "Томпсон" запатентовала способ обработки ответных сигналов вторичной радиолокационной системы самолетов. Американская корпорация "Юнайтед текнолоджис корпорейшн" получила в России шесть патентов в области создания беспилотных летательных аппаратов - одного из самых перспективных направлений развития авиатехники.

 

Иностранные фирмы и корпорации имеют несколько сотен патентов на российские изобретения в области авиастроения. Несколько скромнее "успехи" иностранцев в патентовании космической и ракетной техники, бронетехники и артиллерии. Но в целом, по оценке специалистов ФАПРИД, масштабы "патентной агрессии" против России достигают огромных размеров. И в скором времени Москва может столкнуться с новыми весьма серьезными правовыми проблемами при продвижении своего оружия на мировой рынок.

В данном случае налицо слабость и неэффективность патентной системы. Но нужно говорить и о том, что структуры, которые выполняют в том числе и правоохранительные функции, по сути исключены из системы защиты национальных интересов при торговле интеллектуальной собственностью.  В известной степени это относится и к таможенной системе, выполняющей в том числе и правоохранительные функции.

3.3. Таможенное законодательство и интеллектуальная собственность

 

Существующий в настоящее время Таможенный кодекс РФ предусматривает в числе основных функций таможенных органов пресечение незаконного оборота через таможенную границу объектов интеллектуальной собственности. Вместе с этим, он не относит нарушение ее правовой охраны к видам нарушений таможенных правил. Присоединение России к ВТО/ГАТТ требует внесения изменений в действующее таможенное законодательство и приведение его в соответствие с нормами этой организации.  Одним из ключевых  моментов Соглашения по ТРИПС является обеспечение таможенными органами стран-участниц ТРИПС охраны их исключительных прав на интеллектуальную собственность при перемещении товаров через таможенную границу.

Всемирная Таможенная Организация (ВТО) разработала проект типового национального законодательства по защите объектов интеллектуальной собственности. Сегодня оно эффективно применяется в ряде развитых стран. Схема этого законодательства состоит в следующем:

1.       Владелец любого зарегистрированного товарного знака (обладатель авторского права или смежного права) обращается в центральный таможенный орган с заявлением о защите.

2.       Центральный таможенный орган рассматривает заявление; принимает  решение об обеспечении защиты товарного знака (объекта авторского права). Информационный листок с необходимыми данными для идентификации объекта интеллектуальной собственности рассылается  в региональные таможенные управления  и далее - в таможни.

3.       Таможни контролируют перемещение объектов интеллектуальной собственности. Если выявлены товары, в отношении которых существуют подозрения о перемещении с нарушением законодательства по интеллектуальной собственности, то таможня: а) принимает меры к их задержанию,  б) извещает владельца товарного знака, обладателя авторского права или соответствующих контактных лиц в стране (регионе).

4.       При подтверждении данного нарушения владельцем товарного знака (обладателя авторского права) и/или наличии соответствующего судебного решения о факте подделки таможня приостанавливает таможенное оформление, а импортер привлекается компетентными органами к административной и/или уголовной ответственности. В том случае, если товары оказались подлинными, владелец товарного знака (обладатель авторского права или смежных прав)  выплачивает импортеру соответствующую компенсацию.

Интеллектуальная контрабанда принимает разные формы ввоза пиратских товаров. В России  это - перемещение через таможенную границу товаров предназначенных по виду не для коммерческих целей; не декларированные или недостоверно декларированные товары; сокрытие от таможенного контроля; использование средств идентификации или иной документации и т.п.

В соответствии со ст. 20 Таможенного кодекса РФ и Положением о ГТК РФ заявки владельцев исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности  рассматриваются Управлением тарифного и нетарифного регулирования ГТК России с целью  принятия мер по защите и пресечению нарушений,  связанных с незаконным использованием товарных знаков, объектов авторских прав при перемещении товаров через таможенную границу. На основе этих заявок  УТНР ГТК формирует и рассылает списки товарных  знаков, объектов авторского права и смежных прав, охраняемых на территории Российской Федерации  в  соответствии с действующим  законодательством,   с целью выявления таможенными органами в  ходе осуществления таможенного контроля  за  перемещением товаров нарушений действующего законодательства по охране интеллектуальной собственности.

Указанные списки УТНР ГТК России формирует на основании обращений правообладателей, при подтверждении принадлежности им соответствующих объектов авторского права, смежных прав или товарных знаков. Перемещаемые для коммерческих  целей товары, являющиеся  объектами интеллектуальной собственности (товары, маркированные товарными знаками, наклейки, этикетки, ярлыки, информационные вкладыши, печатные издания, магнитные, оптические и механические  носители информации - аудио- и видеокассеты, компакт - диски,  пластинки  и  т.д.), при осуществлении таможенного контроля следует проверять по признакам каждого из объектов, приведенных в рассылаемых списках.

При выявлении отдельных контрафактных товаров таможенные органы направляют информацию в  органы МВД и Прокуратуры РФ и в течении 10 дней проводят проверку соблюдения действующего таможенного законодательства при их ввозе.

На настоящем этапе внесены дополнения в разрабатываемый проект Таможенного кодекса - Глава по таможенному контролю в отношении товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности. Действуют Методические рекомендации «О мерах по обеспечению сохранности объектов ИС», разработанные совместно МВД, ГТК, ФСНП, ГКАП, письмо ГТК от 28.10 1997 г. «О мерах по защите прав на интеллектуальную собственность», распоряжение ГТК от 27 мая 1999 г. «Об усилении контроля за перемещением товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности». В целом, после принятия нового Таможенного Кодекса, отечественное законодательство по ИС в части приграничных мер будет полностью соответствовать требованиям ТРИПС. Вместе с этим представляется целесообразным расширить полномочия таможенных органов в области охраны ИС. Необходимо также укрепление материально-технической базы таможни, улучшение информационного обеспечения таможенных органов по вопросам интеллектуальной собственности.

Вместе с этим, необходимо доработать российское законодательство по ряду других  вопросов интеллектуальной собственности. Как это ни парадоксально, но до настоящего момента в России отсутствует цельная концепция государственной политики в области промышленной собственности (в федеральных законах, Указах Президента и постановлениях правительства содержатся только лишь фрагментальные декларативные тезисы по совершенствованию охраны промышленной собственности). Следовательно, в России нет и государственной программы совершенствования национальной  системы правовой охраны  промышленной собственности. Не определены стратегические задачи, цели и приоритеты развития системы правовой охраны отечественных научно-технических  достижений на внутреннем и внешних рынках, основные направления совершенствования законодательства по промышленной собственности, ресурсное обеспечение функционирования системы  ее  правовой  охраны и т.д. На практике существуют бессистемные попытки залатать дыры, но долгосрочной государственной политики нет.

Нельзя сказать, что все хорошо и в области авторского права.

Из-за отсутствия внятной политики в области ИС наша страна несла и продолжает нести большие потери. Переговоры по поводу присоединения к ВТО и, в том числе, Соглашению по ТРИПС дают России возможность сформировать свою политику в области ИС сразу с учетом требований этих организаций: определить  приоритеты, сформулировать цели и задачи, доработать законодательство, отладить механизм. Нашей стране нельзя действовать методом «тыка», надеяться на возможность последующих доработок и изменений в этой политике. Если мы не сумеем защитить свой интеллектуальный потенциал сегодня, то в будущем такой возможности уже может и не представиться. Причем времени на решение всех этих задач крайне мало.